Некоторые из них были закрыты, другие пусты. Где-то спали люди. В одной из комнат яростно спорили три человека, размахивая руками. Старый седой иудей, повернувшись к Бизолю сердито заорал:

— Немедленно закройте дверь!

— Извините, — опешил Бизоль и поспешно выполнил его просьбу.

Навстречу попадались спешащие куда-то люди, но они не обращали внимания на заблудившуюся троицу. Лишь один из них, с выбритой на голове чертой — от затылка ко лбу, подозрительно покосился на них.

— Эй! — крикнул он им, когда они прошли мимо.

— Ну что еще? — обернулся Бизоль. — Мы торопимся.

— Вы не видели Беф-Цура?

— Сами ищем!

— Ну тогда вы напрасно идете в эту сторону. Я только что оттуда, — и странный человек скрылся в одной из комнат.

— Какая-то чертовщина, — пробормотал Бизоль. — Что здесь происходит?

Спустившись еще на один пролет, они увидели, что на четвертом подземном этаже лестница заканчивается. Конец ее упирался в освещенную площадку, по которой прогуливалось несколько человек. Негромко журчали их голоса. Возле стены стоял прибывший позавчера утром железный сундук. Как такая огромная махина была спущена по лестнице — было непонятно. Наверное, здесь существовал какой-то еще проход, для подобных грузов.

— Вон тот, взлохмаченный, с проседью, — узнал среди прогуливавшихся Виченцо, — раввин назвал его Бером. И сам раввин тут.

Облокотившись о перила, все трое смотрели вниз, с высоты галереи.

— Вы знаете, для обычных фальшивомонетчиков, здесь слишком большой размах, — проговорил Бизоль. — Это либо ночной шабаш нечисти, либо подпольный цех по изготовлению обмороков.

— И уж больно пахнет иудейским духом, — добавил Виченцо.

По лестнице спускались три человека, споривших давеча в комнате. Они присоединились к тем, внизу, и седой иудей, накричавший на Бизоля, пнул ногой огромный сундук.

— Любопытно, что же там находится, — прошептала Сандра, прижавшись к супругу.

Между тем, посовещавшись, люди внизу столпились возле железной махины.

— Приступайте, Беф-Цур, — обратился Бер к раввину. Тот подозвал двух охранников с молотками и стамесками, и они начали сбивать крышку.

— А он там не задохнулся? — встревожено спросил седой иудей.

— Он усыплен, — произнес Бер. — Почти что мертв. Индийские снадобья, которые применили к нему, способны погрузить человека в сон на три месяца. Кроме того, еще два месяца из него постепенно стирали всю память, превращали в младенца. Но в такого младенца, которому требуется минимум пищи, и который способен выполнить любое приказание. Не беспокойтесь.

— Я беспокоюсь о другом, — произнес старик. — Можно ли теперь наполнить его мозг нужной нам информацией, или он настолько деформирован, что уже ни на что не годен? Тогда ваши усилия, Бер, были напрасны. Этот человек станет бесполезен.

— Это не человек, — усмехнулся Бер. — Во-первых, он — гой, а значит ниже домашней скотины. Во- вторых, он уже превращен в демона, потерявшего память. Ну, а в-третьих, если ваши усилия будут напрасны, то мы отправим вас обратно на вашу кафедру в Толедо, а его все равно как-нибудь используем. Правильно, Беф-Цур?

— Разумеется, — подтвердил раввин. — В качестве мишени для моих учеников.

Охранники торопливо сбивали крышку с железного сундука.

— Ты понимаешь? — Виченцо сжал руку Алессандры. — Негодяи…

— Это хуже, чем я предполагал, — тихо произнес Бизоль, пораженный услышанным.

— Вот какое варево они здесь готовят, — отозвалась Сандра.

Крышка наконец-то поддалась, и охранники отодвинули ее в сторону. Сами они, мельком заглянув внутрь, уступили место Беру, Беф-Цуру, профессору из Толедо и другим.

— Это и есть исполнитель нашего плана, — чуть торжественно пояснил ломбардец. — Вынимайте его.

Бизоль, Виченцо и Сандра напряженно всматривались в то, что творилось внизу. Охранники наклонились над сундуком и вытащили из него безвольное тело человека в изодранной, но когда-то, дорогой, изысканной одежде. Лицо этого человека заросло густой щетиной. Они положили его около стены и отодвинулись.

Внезапно Бизоль в испуге отпрянул назад и закрестился.

— Свят, свят, свят! — повторял он, не в силах оторвать взгляд от лица лежащего внизу рыцаря. Он узнал его. Этим человеком, превращенным в куклу, был Робер де Фабро! Тот самый Робер де Фабро, с которым он бился на турнире в Труа, и которого потом увидел мертвым на дороге из Адрианополя в Константинополь, лежащим с обгоревшей головой в потухшем костре!

— Не может быть! — прошептал Бизоль.

И, словно специально объясняя для него, Бер проговорил, обернувшись к Беф-Цуру:

— Все очень просто. Одного рыцаря мы изъяли, как мелкую монету из обращения, подбросив в костер другую монету, еще более мелкого достоинства. А теперь, профессор, смотрите: вот вам лучшее доказательство того, что демон не чувствует боли, — с этими словами Бер взял один из торчащих в стене факелов и поднес его к безжизненной руке Робера де Фабро. Было слышно, как кожа зашипела, а в воздухе тотчас же стал распространяться запах горелого мяса. Сандра, не в силах больше сдерживаться, испуганно вскрикнула.

И мгновенно Бер, отбросив факел, посмотрел вверх. Но Бизоль уже оттащил Виченцо и Сандру от перил, заставив их пригнуться.

— Надо выбираться, — прошептал он.

— Ступайте наверх! — услышали они голос Бера. — Осмотрите галерею!

— Бежим! — и все трое, пригнувшись, чтобы их не было видно с земли, побежали по галерее к лестнице, минуя один пролет за другим, сбивая мешавшихся по дороге людей. Бизоль прокладывал путь следовавшим за ним супругам. За считанные секунды они поднялись наверх, вылезли через крышку люка и оказались в комнате, где лежал недочитавший свою книгу охранник. Бизоль захлопнул крышку и повалил на нее стол.

— Бесполезно, — покачал головой Виченцо. — Тут этих люков, как нор у кротов!

— Ничего, хоть одну дыру захлопнем, — Бизоль подобрал с пола книгу и взглянул на название. — Ну, конечно, Талмуд, — так я и думал!

— А куда дальше? — спросила запыхавшаяся Сандра. И в это время из глубин подземелья донесся резкий свист, откликнувшийся таким же свистом в здании. Засвистели и на пустыре.

— К воротам! — крикнул Бизоль.

Они выскочили из дома и метнулись в тень деревьев, на несколько мгновений опередив выбежавших на свист охранников. Потом помчались к белевшим на окраине пустыря воротам. Свист вокруг них усиливался. В оставшемся позади них доме стали зажигаться окна, доноситься отрывистые команды.

Выскочив к освещенным воротам, Бизоль от души отходил отломанным по дороге огромным суком всех трех стражников, пока они не ткнулись носом в песок. Виченцо в это время возился с замком. Наконец, ворота открылись, и три любителя ночных приключений пустились наутек.

Прибывший в Иерусалим барон Жирар, великий магистр Ордена иоаннитов, не терял времени даром. Прежде всего он встретился с подагрическим бароном Глобштоком, живописно описав ему то, что произошло в Кераке. А произошло, по версии магистра, следующее: этот прибывший недавно вместе с Гуго де Пейном рыцарь — Людвиг фон