Эмма пытается увидеть её глаза за тёмными стёклами и не может придумать ничего лучшего, чем спросить:

— А ты сейчас куда идёшь?

Невинный, на первый взгляд вопрос явно смущает готическую девушку. Замявшись, она снимает очки, а затем водружает их себе на волосы.

— Да так, в одно место…

— Домой?

— Нет.

В распахе пальто видна ажурная чёрная блузка с жабо и рюшами и узкие чёрные джинсы, перехваченные ремнём. На шее у Готики — шипованый ошейник, явно намекающий всем, что к ней лучше не обращаться с глупыми вопросами.

— А можно я с тобой немного пройдусь?

Готика удивлённо пожимает плечами.

— Можно, если немного.

Они идут рядом. Эмма не знает, о чём ещё спросить. Разговор как-то не клеится.

— А что ты сейчас слушаешь?

— Музыку.

— А правда, что ты любишь ходить на кладбище? — спрашивает Эмма.

— Правда.

— И ты ходишь туда одна?

— Одна. Пока ещё не нашлось желающих составить мне компанию. Особенно ночью.

— Что, ты и ночью там бываешь?

— А днём там неинтересно. Слишком много народа. Зато ночью такой кайф. Представь, светит луна. Повсюду кресты и звёзды. Запах сырой земли, ветер, завывающий в деревьях, листва, шуршащая под ногами. Единственное место, где можно спокойно подумать о смысле жизни и смерти.

— А на какое кладбище ты ходишь?

— В последнее время я обожаю бывать на Зверинецком. А так, я обошла уже почти все: и Байковое, и Берковцы и Лукьяновское…

— Знаешь, если ты сейчас идёшь туда, я могла бы составить тебе компанию.

— Спасибо, конечно…за компанию, — подчёркивает Мара и вновь вынимает наушник из уха. — Но сейчас я иду не туда.

— А куда?

Мара останавливается.

— Тебе туда нельзя.

— Да, ладно. Я чё, маленькая? — обижается Эмма.

— Нет, — серьёзно отвечает Мара. — Но тебе туда нельзя.

— Скажи хоть, куда?

Мара молча качает головой: нет.

Эмма смотрит на неё умоляющим взглядом.

Мария внимательно смотрит на неё и неожиданно открывает ей свою тайну:

— Я иду на Девичью.

— Но туда же нельзя! — вырывается у Эммы.

— Вот. А о чём я тебе только что говорила?

— Ты ходишь на Девичью? — ошарашено переспрашивает Эмма.

— Только никому об этом не говори, ладно?

— Никому, клянусь. И тебе там не страшно?

— Не-а.

— Ну ты даёшь! А как же Змей этот, Люцифер?

— А он мне пофигу.

— Но там же девушки пропадают!

— Как видишь, я до сих пор ещё не пропала. И потом…я давно уже никого и ничего не боюсь.

— А я вот всего боюсь, — заявляет Эмма. — Я страшная трусиха.

— Да, я это заметила, — усмехается Мара.

— Хотя, когда случается то, чего боишься, это оказывается совсем не страшно, — философски замечает Эмма.

— Это точно! — пылко поддерживает её Мара.

Ободрённая реакцией своей новой знакомой, Эмма продолжает:

— Я, например, уже несколько раз умирала.

— Ты? — приходит черёд удивляться готической девушке.

Эмма молча задирает рукав кофточки и показывает поперечные шрамы на внутренней стороне запястья.

— А из-за чего ты всё это делаешь?

— Да так.

— Колись уже, раз начала.

— Ну, короче, жизнь — дерьмо… потому что.

— Ясно, а на самом деле?

— Ну, короче, я не знаю, почему так делаю, — серьёзно отвечает Эмма. — Умом я понимаю, конечно, чем это может закончиться. Но кто-то иной словно подталкивает меня. Это какое-то наваждение. Понимаешь…Мне сегодня даже хотелось… прыгнуть вниз.

— Что, без всякой причины?

— Ну почему без причины? Из-за любви, ясное дело, — горестно вздыхает Эмма и добавляет, — неразделенной.

— К этому монстру? — уточняет Мара.

— Ага. Я на него запала, а он меня забанил.

— За что?

— За то, что я курю. Лучше бы сам пил, да курил. Может быть, тогда бы и разрешал мне всё.

— А мне зато никто ничего не запрещает, — хвалится Мара, — что хочу, то и делаю.

— Классно тебе. У тебя, случайно, не будет сигаретки?

— А я не курю.

— Как это? — недоумевает Эмма.

— А вот так. Как видишь, не сложилось.

— Чё, серьёзно?

— Серьёзно. Со мной ведь никто не дружит. Вот и некому было научить.

— А пиво хоть пьёшь?

— Даже не пробовала ни разу.

— Да, ладно. Так не бывает.

— Бывает. Я ненавижу пиво и водку!

— Ну ты даёшь! Может, скажешь ещё, ни разу ни с кем не целовалась?

— Нет, — коротко отвечает Мария.

— А про тебя говорят, что ты чуть ли не трахаешься со всеми на могилах.

— Я слышала, что про меня говорят. Поэтому и избавила себя от общения со всеми, чтобы этого не слышать.

Мара демонстративно ускоряет шаг. Эмма догоняет её.

— Мара, извини, я не хотела тебя обидеть. Просто я хотела о тебе больше узнать. Ведь о готах всякое