Полу Дрейку тоже рекомендовали ставить на Даф-Боя.

— Ну вот, — сказала Делла, когда раздался кодовый стук Дрейка, — наш игрок явился.

Она отворила дверь, и Дрейк произнес:

— Привет, красавица. Откуда столь внезапный интерес к бегам?

Делла, посмотрев на Мейсона, ответила:

— Комментариев не будет.

— Мейсон ухмыльнулся:

— Хотел чуточку расслабиться и только. Здесь, в офисе, изматываешься вконец. Вечная рутина: приди-в контору-утром, помотайся-между-телефоном-и-корреспонденцией, беги-в-суд-на-слушание-дела, возвращайся-в-контору-к-корреспонденции…

— Сердце разрывается от жалости, — усмехнулся Дрейк. — Но на мой вопрос ты не ответил.

— А ты, собственно, с чего увлекся скачками?

— Просто хобби! — заявил Дрейк. — С его помощью я очищаю свой мозг от деловой накипи. Нарушаю закон, вступая в контакт с букмекером. И не в силах уйти с ипподрома. Время от времени получаю наводящую информацию. Но ты опять ушел от ответа. Чем объясняется твой интерес к скачкам?

— Просто хобби, — сказал Мейсон. — Средство релаксации, способ отвлечься от тяжких повседневных забот.

— Пожалуй, за такие труды причитается дополнительный гонорар, — съязвил Дрейк. — А нет ли каких-нибудь пирожков к кофе, Делла?

— Пока нет, но если ты сходишь и купишь, будут.

— Схожу, — согласился Дрейк. — Там за углом есть забегаловка, торгующая свежеиспеченными пирожками и пирожными. Возьму с шоколадным кремом, с…

— Только не с шоколадным, — воскликнула Делла. — Обойдусь.

— Я тоже, — присоединился Мейсон.

— Да и я, — неохотно сдался Дрейк. — Просто болтаю… Ты на кого ставил, Перри?

— В третьем забеге, — ответил Мейсон, — есть такой Даф-Бой.

— Даф-Бой! — воскликнул Дрейк.

Мейсон, всматриваясь в его физиономию, кивнул.

Дрейк откинул голову и расхохотался.

— В чем дело? — спросил Мейсон.

— Даф-Бой! — повторил Дрейк. — Господи, ну почему бы тебе просто не пожертвовать свои деньги ипподрому и на этом завязать? У Даф-Боя нет не то что шанса — даже тени шанса нет. Он и четверти круга не пройдет, когда лидер будет уже у финиша. Ги Виз — вот на кого надо было ставить. Господи Боже мой, Перри, не говори, будто пользуешься сверхсекретной подпольной информацией. Ее навалом, и она ничего не стоит.

— Я не так уж осведомлен на сей счет, — скромно согласился Мейсон.

— Да уж, — сказал Дрейк. — Ты попался на крючок со старой, засохшей наживкой. Послушай, я выдам тебе сведения, полученные, так сказать, буквально из лошадиных уст. Разных намеков, прогнозов и пророчеств ходит вокруг ипподрома тьма-тьмущая. Есть прогнозы хорошие и плохие. Если у тебя постоянный информатор и он знает, что ты следуешь его советам, он старается помочь. Если же ты клиент непостоянный, то наводчик думает: сегодня ты есть, а завтра тебя не будет — и использует прием «кандидат в перспективе». Всякий раз, когда в забеге участвует так называемая темная лошадка, изобретательный наводчик находит желторотого новичка и подсовывает ему «кандидата в перспективе». Допустим, прогноз не подтверждается — а не подтверждается он в девятьсот девяносто девяти случаях из тысячи — тогда ты никогда больше не увидишь самого пророка. Но если, паче чаяния, пророчество сбылось, ты на крючке, а наводчик довольно похлопывает себя по карману… Единственный верный способ угадать будущего победителя — анализ предыдущих выступлений лошади, ее достоинств и недостатков, характера жокея… Признайся, Перри, чьим советом ты воспользовался? Кто-то из твоих приятелей?

— Нет.

— Потрепанный субъект, утверждавший…

— Прекрасно одетая женщина.

— Женщина!

— Совершенно верно.

— Красотка?

— Еще какая!

— Сколько лет?

— Двадцать пять — двадцать шесть.

Дрейк буквально затрясся от хохота.

— Никогда никому об этом не рассказывай, Перри! Вот здорово! Самый умный законник во всей округе покупается на розыгрыш древний, как мир, с длиннющей, до пят, бородой. Можешь не сомневаться, эта женщина осчастливила своими советами дюжины две таких же пижонов. При броской внешности не трудно втереться новичку в доверие… Ох, Перри!

Мейсон посмотрел на часы.

— Спасибо за консультацию, Пол. А теперь, если еще осталось желание полакомиться пирожками до радиорепортажа…

— Намек понял, — ухмыльнулся Дрейк. — Я пошел.

Мейсон с улыбкой поглядел на Деллу Стрит:

— Полагаю, что Пол Дрейк не ставил на Даф-Боя.

Голос из динамика уныло бубнил: «Третий заезд начался. Они бегут, сбившись в кучу. Ги Виз, фаворит, выходит вперед. Хард Таймс идет вторым. Дип Энд — третьим, Карт-Бланш — четвертым, Даф- Бой — пятым. На дальнем повороте Ги Виз вырывается вперед на корпус. Дип Энд — второй, Хард Таймс — третий. И снова на повороте Ги Виз по-прежнему впереди всех на корпус. За ним голова в голову — Дип Энд и Хард Таймс, Пот О’Голд опережает Карт-Бланш на голову».

Дрейк ухмыльнулся, выудил из пакета шоколадное пирожное и сладострастно впился в него зубами.

— Похоже, я сорвал банк. — И вдруг рассмеялся: — Даф-Бой! Ничего себе идея!

Комментатор между тем продолжал:

— Дип Энд резко замедляет темп. Делает рывок Даф-Бой. Вот уже остался позади Карт-Бланш, теперь побежден Дип Энд. Даф-Бой и Хард Таймс идут вровень.

Дрейк медленно отложил шоколадное пирожное, поставил на стол чашку, покосился на Мейсона.

— Теперь Ги Виз и Хард Таймс идут голова в голову, за ними — Даф-Бой. Дип Энд отстает на голову, Пот О’Голд — на корпус. За ними — Карт-Бланш. Хард Таймс вырывается вперед. Теперь порядок такой: Хард Таймс, на полголовы сзади Ги Виз, третий — Даф-Бой. Даф-Бой набирает скорость, вот ему уступает и Ги Виз. Даф-Бой и Хард Таймс идут голова в голову. Даф-Бой уходит вперед на полголовы. Финиш! Первым пришел Даф-Бой с опережением на целую голову! Итак, победил Даф-Бой. Хард Таймс — второй. Ги Виз — третий.

Делла Стрит выключила радио.

— Добивай свое пирожное, Пол.

Пол Дрейк не без благоговения пробормотал:

— Черт меня побери! — И, приканчивая пирожное, добавил: — Не выключай эту штуку, Делла. Узнаем хоть, какие выигрыши. Господи, этот жеребец, небось, всю казну на своем хребте вынес. Даф-Бой — это надо же! У него шансов на победу не было ни на грош… Ничего не понимаю!

Делла Стрит снова включила радио и приготовилась записывать цифры. И вот репродуктор заговорил, Делла застрочила, и вскоре перед Мейсоном легла кардиограмма ипподромных страстей.