Почему? Потому что влюбленность или пристрастия человеческие — они являются сферой душевной. Это лишь некие душевные движения. Любовь же к Богу, ко Христу должна быть еще и духовной, т. е. здесь должно быть некоторое устроение духа человеческого. Что это значит? Это значит, что любви Христовой присуща не столько пристрастность, не столько такая пламенность чувств, сколько жертвенность, самоотвержение, сострадание, сорадование. Это совсем другое. Человек не может сострадать страстно, невозможно жертвовать собой в каком-то страстном состоянии. Конечно, бывает так, что человек в некотором беспамятстве жертвует собой. Сама Христова жертва — она ведь не такая. Христос сознательно отдает себя в жертву. Христова любовь ведет человека к сознательному самоотвержению, к сознательному самопожертвованию. И это не чувство — это устроение сердца человека. Это то, что относится к духовной природе человека. Это происходит не под влиянием чувств, а потому, что человек не может этого не сделать. Сердце его так устроено, что он не может увидеть страдающего и уйти, пройти мимо него. Это невозможно. Может быть, этот страдающий в каком-то ужасном состоянии. Может быть, он внушает отвращение, может быть, он пугает чем-то.
Так вот, любовь по Христу — это самоотдание, отдание себя Богу. И любовь к пастве — это тоже такое жертвенное отдание себя ей, когда священник уже не знает своей личной жизни. Он уже не живет для себя, он уже не ищет своего, а он живет для своих пасомых. Он любит их и готов истощить, так сказать, все свои силы и все свое сердце для них. Когда он с ними страдает, когда за них болит его сердце, когда он не может видеть страдающую душу — это любовь. И только эта любовь и делает священника пастырем. Такая любовь не может быть жестокой, она не может быть слишком строгой, хотя строгость необходима. Такое любящее сердце чувствует с особой силой слово Христа: «Милости хочу, а не жертвы». И такой пастырь знает, что милующим сердцем своим он скорее уврачует больную грехами душу, чем разными строгостями и наказаниями. И если священник хочет быть пастырем и избрать для себя этот труднейший подвиг, может быть, самый трудный из всех подвигов, то он должен помнить об этом, должен помнить, что он не может прикоснуться к душе человека без любви, потому что другое прикосновение невыносимо для страдающего человека.
Но здесь поджидает священника и пасомых очень тяжелое искушение, искушение, о котором необходимо сказать. Дело в том, что в нашей жизни, в нашем мире очень мало любви. Мы все не избалованы любовью, и каждый из нас стремится, так сказать, к таким теплым отношениям, они нужны нам. И каждый хочет в своем духовнике найти такого отца, с которым будут личные отношения, с которым будет связывать нас некоторая общность житейская. Нам хочется быть ближе, нам хочется, чтобы духовник разделял нашу жизнь. И он тоже хочет этого. И возникает легкая возможность сводить отношения с духовником на уровень таких личных, житейских отношений, душевных отношений. Легко подменить духовные отношения отношениями душевными. В тяжелых случаях это может быть даже некоторая влюбленность в священника. И надо сказать, что особенно молодые священники от этого очень страдают. Всегда находится какая-нибудь женщина, которая влюбится, и независимо от того, что у священника есть своя семья, матушка, но она будет за ним ходить, будет его ждать, будет, так сказать, всячески свои чувства к нему проявлять или, наоборот, мучиться от этих чувств. Это, к сожалению, каждому священнику известно. Это случай очень тяжелый, который по большей части требует операционного вмешательства. Но этот случай не катастрофический, хотя встречается в нашей жизни особенно часто. Раньше детей воспитывали с пеленок, как нужно к священнику относиться. Священник был участником всей жизни.
Еще чаще есть просто желание свести отношения к духовнику на уровень душевной жизни, т. е. чтобы с батюшкой все время разговаривать, все время ему все рассказывать, все время, чтобы он, так сказать, ходил, тут: по возможности приезжал чай пить домой, или еще где-нибудь с ним встречаться и т. д. Разделить с ним свою жизнь, сделать его участником своей жизни. Может быть, в этом нет ничего совсем плохого, но отношения подменяются. Вместо отношений духовных, которые служат возрастанием в духовной жизни, появляются отношения такие приятельские, дружеские. Может быть, к священнику и относятся как к учителю, но, во всяком случае, — это не духовные отношения. Как определить это? Есть ли признаки, по которым можно определить такую подмену? Да, есть.
Если вы на своего духовного отца обижаетесь, то значит вы не духовная дочь, а душевная. Если вы не собираетесь его слушаться, а собираетесь, общаясь с ним, всегда свою волю осуществлять, обсуждать с ним, так сказать, все и склонить по возможности к собственному решению, если так, то, конечно, ни о каких духовных отношениях речи нет. Если вы не выносите обвинений от него, если завидуете, если вы ревнуете, не в каком-то плохом смысле, а ревнуете так: «Почему он с другим своим чадом разговаривает больше, а со мной меньше. Почему тому он уделяет внимания больше, а мне меньше» — это не духовные отношения. Это значит, что вы не знаете, что такое духовная жизнь и духовные отношения. Если вы думаете, что любовь вашего духовника должна выражаться в чем-то внешнем, обязательно и преимущественно во внешнем, то это, конечно, не духовная жизнь и не духовные отношения. Имейте в виду, что очень часто люди, которые близко по жизни находятся к своим духовникам, скажем у старцев какая-нибудь келейница, — в духовном смысле они бывают самыми дальними людьми, людьми, которые более всего мучают своего старца. Такая бабуля мучает своего духовника и мучает всех, кто к нему приходит всю жизнь, систематически, так сказать, мучает, и воспринимается как некоторое необходимое зло. Она моет посуду, готовит обед, но духовных отношений никаких нет. И бывает так, что старец или духовник очень любит человека, которого он не видит никогда или которого видит очень редко, с которым не имеет внешней связи вроде бы, но его объединяет молитва и духовная жизнь с ним. Такие примеры у нас тоже есть. Для духовных отношений внешние проявления необязательны. Необязательно нужно быть все время вместе, необязательно нужно как-то особенно общаться все время, постоянно.
Какие условия таких особенных духовных отношений между духовным чадом и духовным отцом? Это, прежде всего решимость отдать себя в послушание ради Христа: послушание, которое паче поста и молитвы. Послушание, которое становится залогом жизни. Это есть отвержение своей воли, это есть исполнение заповеди Христовой: «Если хочешь по мне идти, отвергнись себя, возьми крест свой и по Мне гряди». Отвергнись себя, своей воли, прежде всего. И слушайся.
Второе — это смирение. Это есть принятие того, что дает твой духовник, с благодарностью и радостью. Не должно быть никогда недовольства, не должно быть обиды. Если даже духовник строг, если он смиряет, если он обличает или наказывает тебя, или с тобой не разговаривает, или, так сказать, дает тебе какие-то послушания все время трудные, неприятные, нужно за все говорить:
«Спаси Господи», только кланяться и благодарить. Закон послушания очень суров. Это трудная школа, но школа духовная. Простите и благословите, — такая есть формула в монастырях у духовников. Значит, нужно быть готовыми на послушание и на смирение. Со смирением принимать все трудности духовной жизни и духовного отношения, все трудности послушания. Нужно быть полностью открытым для своего духовника, т. е. не может быть там, — вот это я расскажу, а вот это я не расскажу, это будет у меня в секрете, постараться перед духовником выглядеть лучше, чем ты есть на самом деле. Наоборот, все язвы твоей души должны быть известны твоему духовнику и открыты в первую очередь. Врач может только в том случае лечить больного, если больной сам показывает ему свои больные места и говорит, что у него болит. А если он будет скрывать, где у него что-то заболело, то врач не сможет его вылечить. Так и духовник только тогда может быть полезным тебе, когда твоя душа совершенно открыта перед ним, когда нет у тебя желания, скрыть от духовника свой грех, особенно, когда тяжелый грех совершил — пойду поисповедуюсь у другого батюшки, а потом уже к духовнику приду, так сказать, чистеньким. Такая исповедь у другого священника вообще не действительна. Если у тебя есть духовник и ты от него что-нибудь скроешь, таким образом, такое лукавство употребишь, то исповедь будет недействительна и тот грех, который отпустит другой батюшка по неведению, останется на тебе все равно. Свой грех, если ты избрал духовника, ты должен ему исповедывать, ему открыть и у него просить разрешения и епитимьи. И только духовник может тебя разрешить от этого твоего греха. Другой священник не может тебе помочь здесь. Это закон духовной жизни.
И здесь, конечно, требуется самое главное — любовь к своему духовнику. Мы все время говорили о том, какой любовью должен обладать священник, духовник, но духовника тоже надо любить, и любить его нужно, конечно, крепко. Сильно надо любить, но хорошо. Нужно любить его чистой любовью, самоотверженной любовью. Не требовать ничего себе. Эта любовь должна быть бескорыстной. Нужно быть готовым всегда все исполнить, принять, помочь, послушать, послушаться, идти туда, куда тебя пошлют, быть верным. Нужно помнить, что эти отношения строятся по образу отношений ко Христу, поскольку
