– Так, может, я лучше пойду? Давай встретимся, когда ты придешь в себя. Ой, Гарик, тебе нужны деньги?
– Деньги? А у тебя есть деньги? – улыбнулся он.
– Есть.
– И сколько?
– А сколько тебе нужно?
Он окинул меня словно бы оценивающим взглядом и снисходительно улыбнулся:
– Сашенька, сто рублей меня не спасут. Боюсь, даже сто долларов не спасут…
– А тысяча долларов тебя спасет?
– Ты можешь мне дать тысячу долларов?
– Могу, вот! – Я полезла в сумочку и вытащила пачечку зеленых бумажек.
– Сашка, кого ты ограбила?
– Неважно! Бери, Гарик! Отдашь, когда сможешь! И не думай, я тебя не тороплю!
– Сашка… – Он все еще медлил, не брал деньги. – Сашка, я понимаю, у тебя порыв… Ты о нем не пожалеешь уже через пять минут, а?
– Гарик! Бери скорее, а то кто-нибудь увидит и отнимет…
Он взял деньги, спрятал в карман. Потом долго смотрел на меня.
– Санечка, – произнес он растроганно. – Ты даже не можешь себе представить, что ты для меня сделала.
– Ничего не сделала, просто денег дала. Это, Гарик, самое простое. Может быть, я действительно могу что-то для тебя сделать?
– Да! Можешь.
– Что?
– Не смотреть на меня с жалостью!
– Гарик! Тебе не стыдно? Ты ж мне как старший брат…
– Сашка, ты ничего не поняла. Я же любил тебя… Все! Иди! Я и так наговорил лишнего.
– Гарик, передай привет маме.
– Нет, ты же сама сказала, что мама не захочет, чтобы ты знала. Но поверь, Саша, эти деньги к тебе вернутся. А я завтра же пойду вставить зубы и начну новую жизнь… Прости, после Бутырок меня тянет на патетику… Я хотел бы тебя расцеловать, но этот тюремный запах…
Я встала на цыпочки и поцеловала его в плохо выбритую щеку.
– Ты моя маленькая любимая сестренка. Не бери в голову все, что я тут наболтал. До свиданья!
Он резко повернулся и пошел. А я с облегчением вздохнула. Мне почему-то было трудно с ним. Наверное, так всегда чувствует себя сытый рядом с голодным, конечно, если у него есть совесть.
Молоденькая корреспондентка смотрела на меня с недоумением. Вероятно, по ее представлениям не так должна выглядеть жена восходящей звезды. И возраст уже солидный, и ноги растут не от ушей, а ровно оттуда, откуда положено, и лишние килограммы тоже заметны. Все это явственно читалось на ее хорошеньком личике. Она явилась ко мне без предупреждения, а у меня в квартире все вверх дном – ремонт в самом разгаре.
– Девушка, я не буду давать никаких интервью!
– Не надо интервью. Всего несколько слов… Ну пожалуйста! Это мое первое задание! Поймите, для меня это так важно!
Глаза у девицы были действительно испуганными.
Мне стало ее жалко.
– Ну хорошо, пройдите на кухню, сами видите, у меня ремонт. Только я не понимаю, зачем вам интервью со мной. Бред какой-то.
– Но ведь читателям интересно все знать о новой звезде! Глеб Ордынцев сейчас у всех на устах! Он имеет такой оглушительный успех! Сериал «Частный сыщик» просто забойный! Самые высокие рейтинги! И все хотят знать…
Сказать по правде, мне это было приятно слышать. Жаль, что Глеб сейчас снимается в Италии и не может кожей ощутить этот успех. Но ничего, скоро он вернется – и тогда… У меня сердце заходилось от восторга и страха одновременно. А девчонка смотрела на меня нагло-жалкими глазами.
– Ладно, спрашивайте! Только пообещайте, что покажете мне готовый материал!
– Готовый материал? Ну конечно! Спасибо вам, Александра Андреевна! Я задам вам всего несколько вопросов! Вы давно замужем?
Она задавала мне вполне стандартные вопросы, на которые я старалась отвечать как можно короче и односложнее. В основном да и нет.
– А вы не могли бы рассказать что-то интересное, ну, например, как вы познакомились?
– Мы познакомились в ГИТИСе, мы оба там учились.
– Ну а какие-нибудь подробности?
– Нет никаких подробностей.
– Ну хорошо. А вы всегда верили, что успех рано или поздно придет?
– Конечно!
И все в таком роде. Надеюсь, разгуляться ей тут будет не на чем. Наконец она от меня отвязалась.
– До свиданья, жаль, что вы так сухо отвечали…
И она убежала. А я начала бритвочкой соскребать с оконного стекла краску. Ремонт уже подходил к концу. Уля привела двух замечательных девушек, которые работали быстро и очень умело. Конечно, это не евроремонт, но в квартире будет чисто. Тем более что Уля заставила меня просто вынести на помойку многое из обстановки, а почти в пустом помещении работать удобнее и легче.
Нет ничего упоительнее, чем выбрасывать старый хлам. Сначала я боялась, все думала: вот это еще может пригодиться, и вот это, но потом вошла во вкус, и в результате на данный момент в квартире остались только книжные полки, кровать, круглый стол, столик на кухне и четыре табуретки. Но я надеюсь, потом их тоже можно будет выкинуть. Посуда в картонных ящиках на балконе, наша нехитрая одежонка в чемоданах. Одним словом, гуляй Вася!
Завтра мы с Улей собираемся в шведский магазин «Икеа», где можно подешевле купить мебель.
Когда я захожу в нашу комнату, оклеенную почти белыми обоями, совершенно пустую – я сплю сейчас на кухне, – и мысленно ставлю там диван, который присмотрела в рекламном проспекте «Икеа», вешаю занавески, ставлю цветы, у меня сладко ноет под ложечкой. Новая жизнь! Новая жизнь! К приезду Глеба все, наверное, не успеется, но это не страшно!
Главное, он войдет и ахнет! И тоже почувствует, что началась новая жизнь!
Нина шпаклевала стенку в прихожей, а Алена докрашивала дверь в ванную, когда раздался звонок.
Неужели свекровь? Это она так звонит. Долго и требовательно. Она ничего не знает про ремонт, лечилась в каком-то подмосковном санатории и должна была вернуться только послезавтра.
Так и есть! Светлана Георгиевна.
– Саша, что это значит? У тебя ремонт? Я уже на лестнице почувствовала запах краски.
– Да, заходите, Светлана Георгиевна, я вас не ждала.
– Ты никогда меня не ждешь.
Начинается!
– Я думала, вы вернетесь послезавтра! Только и всего.
Она не слушала меня, а в задумчивости бродила по квартире.
– Зачем такие светлые обои? Это непрактично!
– Зато как красиво! Светло, современно!
– Не понимаю, а где же вся мебель?
– На помойке!
– Как – на помойке? Ты что, все выбросила?
– Да! – восторженно подтвердила я. – Выбросила! Вернее, выставила во двор, и кто-то быстренько все забрал.
– Ты сошла с ума! Как ты посмела?
Я вытаращила глаза.
