уже мягче после небольшой паузы, — похоже, я действительно был не прав в отношении тебя. Приношу свои извинения.

— Все в порядке, — с облегчением ответила Рут. — Твои извинения приняты.

— Значит, мир? — улыбнулся он, протягивая ей руку.

— Мир, — согласилась она и пожала ее.

Он тут же накрыл ее ладонь своей и, подавшись вперед, заглянул Рут в глаза.

— Отныне и навсегда?

Рут отвела взгляд, опасаясь, что Брайан прочтет в нем слишком многое о тех желаниях, что обуревают ее.

— Ты надолго в Сиэтле? — спросила она, чтобы уйти от опасной темы.

— Уезжаю завтра днем, — ответил он. — А ты?

— Остаюсь до понедельника.

— Ну что ж, тогда желаю тебе приятно провести время.

Рут очень хорошо представляла, как именно она могла бы приятно провести время. Возникший перед ее глазами образ был настолько реальным и откровенным, что она чуть заметно покраснела. Тем временем Брайан встал и направился к выходу. Уже в дверях он обернулся и очень серьезно сказал:

— В следующий раз, если мы встретимся в «Аполло» или где-нибудь еще, пожалуйста, не убегай и не прячься от меня.

— Я вовсе не…

— Именно это ты и сделала, но больше так не поступай, хорошо?

Не дожидаясь ответа, он повернулся к Рут спиной и стал спускаться по лестнице.

Рут закусила губу. Она еще могла бы остановить его. Все, что ей нужно, — это пригласить его остаться в мастерской, провести с ним ночь, чтобы наконец утолить сжигающее ее желание, и назавтра обо всем забыть…

Брайан преодолел первый лестничный пролет и скрылся из виду.

Только одна ночь, чтобы напомнить себе, что она женщина. Короткое приключение, ради которого она и вышла на улицу сегодня вечером.

Шаги Брайана звучали все тише.

— Подожди!

Рут кинулась к лестнице и перегнулась через перила. Брайан был уже внизу. Стоял, запрокинув голову, и смотрел на нее.

— Подожди! — повторила она.

— Я жду, — спокойно отозвался он.

— Я подумала… может быть, ты не очень спешишь? Мы могли бы вместе выпить… или что-нибудь еще.

Его левая бровь поползла вверх.

— Что-нибудь еще? — переспросил он.

Рут призвала на помощь всю свою храбрость.

— Что-нибудь еще, — твердо сказала она.

— Ты в этом уверена? — Он повернулся и положил руку на перила.

«Ни в чем я не уверена, — хотела сказать Рут. — Ни в чем, кроме того, что если не сделаю этого, то немедленно сойду с ума».

Но вместо этого она молча стояла и смотрела, как он поднимается к ней.

— Привет, — сказал Брайан, снова оказавшись на пороге мастерской.

— Привет, — немного нервно ответила она. — Хочешь чего-нибудь выпить?

Он молча смотрел на нее и улыбался. А Рут… теперь, когда обратного пути не было, Рут вдруг смутилась.

— Сейчас посмотрим, что я могу тебе предложить, — заговорила она с напускным оживлением, чтобы снять владеющее ею напряжение. — Я видела здесь бар, там наверняка что-то найдется.

Рут открыла маленькую дверцу и принялась перебирать бутылки, бормоча:

— Мартини… Полбутылки виски. Если еще найдется лед…

Она умышленно затягивала процедуру, чувствуя себя не готовой посмотреть Брайану в лицо.

— Рут?

Она замерла.

— Ты собираешься провести весь вечер в этом ящике?

Незаметно Брайан переместился от двери к середине комнаты и теперь стоял у нее за спиной. Мягким движением отстранив ее, он, не глядя, запустил руку в недра бара и извлек первую попавшуюся бутылку.

— Белое вино, — сказал он, взглянув на этикетку. — Значит, я буду белое вино. А как насчет тебя?

— То же самое, — ответила Рут и нервным движением стиснула ладони. Они оказались чуть влажными. Тогда она подошла к окну и приложила руки и лоб к холодному стеклу, чтобы остудить их.

Брайан вновь возник у нее за спиной с двумя бокалами в руках.

— Здесь красиво, — произнес он, глядя на путаницу городских огней. — Дома мне иногда не хватает всего этого.

— Спасибо, — поблагодарила Рут, беря бокал и отпивая из него. Вино было терпковатое.

Брайан опустился на диван и поманил ее к себе. Помедлив, она включила торшер в углу комнаты и погасила верхний свет.

— Так лучше, — признал он. — Теперь ты сядешь?

Рут поставила бокал на низкий журнальный столик и устроилась на диване, подобрав ноги. Красные и голубые отблески реклам преломлялись в оконном стекле, и лицо Брайана в их пляшущем свете казалось одновременно насмешливым и печальным. По спине Рут пробежала странная дрожь, и она отвела взгляд, положив голову на плечо Брайана.

Некоторое время оба молчали. Рут слушала, как сильно и размеренно бьется его сердце. Трепещущими ноздрями она втягивала в себя исходящий от него запах, резкий и чистый запах мужчины, и чувствовала, как ее собственное сердцебиение учащается. Ей мучительно хотелось, чтобы то, что должно произойти сегодня, наконец-то произошло, — и чтобы этого не было никогда. Возможно, ей следовало что- то сделать, проявить инициативу, чтобы заставить Брайана сделать наконец то, для чего он сюда пришел. Но она продолжала сидеть неподвижно, глядя на игру света за окном.

Чтобы отвлечься от обуревающих ее мыслей, Рут спросила:

— Что тебя привело в Сиэтл?

— Работа, — отозвался он. — Собираю материал для воскресного выпуска. Бал Ассоциации промышленников и еще кое-какие мелочи.

Брайан сделал глоток вина и после недолгой паузы признался:

— Вообще-то, это просто предлог, чтобы немного отдохнуть от Лонгвью. Иногда жить там бывает очень непросто.

— Особенно когда кое-кто следит за каждым твоим шагом, пытаясь убедить издателя, что ты не подходишь для своей должности, — подхватила Рут, напоминая Брайану о его сопернике.

— Ну, Рэнсом сперва действительно действовал мне на нервы, — кивнул Брайан. — Но теперь я уже притерпелся к нему.

— И к тем россказням, которыми он ежедневно услаждает слух всех старых перечниц у Салли?

Кафе Салли Баскет было центром всех сплетен и слухов в Лонгвью. Седовласые дамы и почтенные джентльмены, составляющие сливки городского общества, считали чашечку кофе у Салли обязательной частью ежедневного светского ритуала.