Божией» (6:7). Благодать и сила Божья смыкаются с человеческой жизнью только в точке ее наибольшей немощи. Шлаттер писал, что «недальновидное представление о вере, где вера понимается как участие Божьей силы, поднимающей нас на более высокий уровень… как желание ограничиться прославленным Христом без понимания Божьей благодати, исходящей от Христа распятого, желание наполнить себя Духом, который благословит нас нашим же величием… все это было по сути против принципов Павла… и апостолов»[105].

Есть великая слава; но время ее не пришло. Она будет явлена в конце, когда наши злоключения подведут нас ближе к благодати Христа. Именно в этом высший смысл похвалы Павла.

В практическом плане это означает, что мы соглашаемся, что живем по Божьему «плану Б», а только после него уже будет реализован «план А». В настоящем мире есть несправедливость и неравенство, и мы часто бываем беспомощны перед лицом их последствий в нашей жизни. В этом бытии мы страдаем от разлада нашей личности, и хотя молитва и духовная работа могут свести их к минимуму, полностью избавиться от них бывает невозможно. В нашей настоящей жизни многие страдают от плохого здоровья, психических заболеваний и расстройств, которые не устраняются ни чьим–либо молитвенным заступничеством, ни медициной. Что должен делать христианин, сталкиваясь с болью и страданием? Он должен молить Господа об избавлении, как это делал Павел. Возможно, Бог даст человеку избавление, как Он постоянно и делает (1:10; 4:7–10), но следует помнить, что всякое избавление временно. А что если избавления не последует — что тогда? Мы слишком легко позволяем подобным вещам угнетать нас, пока не становимся озлобленными и преисполненными жалости к себе. Возможен и другой случай: иногда страдающий христианин в отчаянии обращается к тем, кто своим учением об исцелении тела не признает, что мы все еще находимся в мире, живущем «по плану Б». Но тот, кто уже во Христе, скорее, должен позволить этому «жалу» связать его крепче с Христом, Который сообщит страдающему благодать, чтобы тот мог переносить боль и вырабатывать в себе стойкость и терпение.

Некоторым непостижимым образом наше бытие отмечено грехом и страданием именно в соответствии в божественным планом. С одной стороны, Бог не терпит и ненавидит все это и когда–нибудь уничтожит. И все–таки, разве не через осознание наших грехов Божья благодать в течение всей нашей жизни заставляет нас прибегать к Христу за прощением? И разве не через боль и страдание тела и души та же благодать связывает нас с Христом, Который говорит нам: «Сила моя совершается в немощи»?

Послания Павла, возможно, сильны, носам он немощен. И это не литературный прием и не просто обвинение его оппонентов. Это точное описание его состояния; но это также правда о коринфянах. И, тем не менее, Павел не хвалится какой–то «необыкновенной» немощью. Это не немощь, вызванная постом или всенощными молитвенными бдениями. Он не «опустошал» себя, чтобы затем чем–то «заполнить» себя. Это не придуманная и не сверхъестественная немощь. Это просто обыкновенная немощь Божьего служителя, изнуренного служением другим людям в благовествовании Христа. «Просто взгляните на меня, — как бы говорит он (12:6), — я есть то, что вы видите. Я открыт и доступен; я открыл для вас окно в свое сердце».