ее[97]. Их интерес к «правде», то есть к соблюдению закона, придавал им вид поборников нравственности и
8. Язык Павла
В наше время, когда терпимость считается добродетелью, характеристика незнакомцев, которую дает Павел (напр.: 11:13), кажется излишне резкой. И, тем не менее, слова его выражают «ревность Божию» (11:2)[98] по Божьему народу. Очевидно, что тепло приняв этих людей, коринфяне поставили себя в опасное положение; возникла угроза разрыва связи с Христом. Несмотря на свои претензии быть служителями Христа (11:23), незнакомцы, служа сатане, могли привести коринфян к отпадению от Бога, подобного тому, что по вине змея произошло в Эдеме (11:3). Очевидно, что они нападали на благовестие Павла, так как в нем якобы содержались посторонние элементы. Можно также предположить, что они ставили под вопрос принятие коринфянами Духа (ср.: 4:2,3).
Мрачная история религиозных войн и церковных расколов имеет и свой положительный итог · страстное желание мира среди христиан. Но нет ли здесь опасности уйти в другую крайность — готовность пожертвовать Божьей истиной ради единства любой ценой? Христиане не должны быть фанатиками. Но в то же время они поступят правильно, если будут крепко держаться Божьей правды, как он явлена в Писании, и противостоять попыткам сатаны притязать на своих бывших пленников через навязывание им ложного учения.
Резкие слова Павла об этих лжеучителях по своему духу соответствуют позиции остального Писания к лжепророкам и лжеучителям (Иак. 3; 2 Пет. 2). Внимать ложному учению небезопасно, но намного более непростительное деяние — учить о Боге то, что на самом деле является ложью.
Мы могли заметить, что в этом послании Павел как бы мимоходом говорит о трех целях сатаны. Во– первых, сатана стремится разделить и ослабить тело Христово, вселяя в нас ожесточение и нежелание прощать. Во–вторых, сатана стремится удерживать грешников в их духовной слепоте, чтобы те не видели славы Христа (4:4). В–третьих, сатана прежде всего стремится отделить верующего от Христа посредством ложного учения о Нем (11:3,14). Таким образом, христиане, во–первых, должны понимать стратегию сатаны (которая очевидна из вышеупомянутых деяний) и, во–вторых, противостоять ему всей имеющейся у нас духовной мощью, в результате чего он неизбежно будет обращен в бегство (Иак. 4:7; ср.: 1 Пет. 5:8,9).
11:16–13:14
15. Немощный безумец
Раздаются обвинения, что Павел плотский, неразумный и немощный. Павел отрицает первое: оружие его «воинствования» не плотское; оно божественной силой пленяет гордых, чтобы те повиновались Христу (10:4). Затем он обращается ко второму и третьему обвинению: «неразумию» и «немощи». С этим он фактически согласен, хотя согласие его, объединяющее оба обвинения в одно, облечено в блестящую, полную пафоса литературную форму.
1. Неразумие во имя Христа (11:16—32)
Еще скажу: не почти кто–нибудь меня неразумным; а если не так, то примите меня, хотя как неразумного, чтобы и мне сколько–нибудь похвалиться. 17 Что скажу, то скажу не в Господе, но как бы в неразумии при такой отважности на похвалу; 18 как многие хвалятся по плоти, то и я буду хвалиться. 19 Ибо вы, люди разумные, охотно терпите неразумных: 20 вы терпите, когда кто вас порабощает, когда кто объедает, когда кто обирает, когда кто превозносится, когда кто бьет вас в лице. 21 К стыду говорю, что на это у нас недоставало сил. А если кто смеет хвалиться чем–либо, то, скажу по неразумию, смею и я. 22 Они Евреи? и я. Израильтяне? и я. Семя Авраамово? И я. 23 Христовы служители? в безумии говорю: я больше. Я гораздо более был в трудах, безмерно в ранах, более в темницах и многократно при смерти. 24 От Иудеев пять раз дано мне было по сорока ударов без одного; 25 три раза меня били палками, однажды камнями побивали, три раза я терпел кораблекрушение, ночь и день пробыл во глубине морской; 26 много раз был в путешествиях, в опасностях на реках, в опасностях от разбойников, в опасностях от единоплеменников, в опасностях от язычников, в опасностях в городе, в опасностях в пустыне, в опасностях на море, в опасностях между лжебратиями, 27 в труде и в изнурении, часто в бдении, в голоде и жажде, часто в посте, на стуже и в наготе. 28 Кроме посторонних приключений, у меня ежедневно стечение людей, забота о всех церквах. 29 Кто изнемогает, с кем бы и я не изнемогал ?Кто соблазняется, за кого бы я не воспламенялся ? 30 Если должно (мне) хвалиться, то буду хвалиться немощью моею. 31 Бог и Отец Господа нашего Иисуса Христа, благословенный во веки, знает, что я не лгу. 32 В Дамаске областный правитель царя Ареты стерег город Дамаск, чтобы схватить меня; ияв корзине был спущен из окна по стене и избежал его рук.
1) Похвальба
Благодаря христианскому влиянию на западные ценности, похвальба считается невежливостью и нахальством. Смирение и самоуничижение традиционно считаются добродетелью. Во времена Павла все было наоборот. У людей античности не было надежды на славу в загробной жизни. Самое большее, на что они рассчитывали — спокойное бессмертие. Поэтому, обычным делом для них было добиваться «славы» в этой жизни и хвалиться своими достижениями в этой жизни. Так, гражданские и военные люди без смущения, в силу общепринятой традиции, старались перещеголять друг друга в похвале ратными и гражданскими подвигами. События эти запечатлевались на памятниках и общественных зданиях, изображались на стенах жилищ и излагались в эпических произведениях. Хорошим примером этого является «Res Gestae» императора Августа, где он с гордостью перечисляет свои многочисленные победы, официальные должности в римском обществе, возведенные здания и другие достижения. Похвальба была обычным делом и среди евреев. Достаточно вспомнить фарисея, который в храме хвалился своими религиозными достижениями (Лк. 18:9—12). Отголоски древней традиции похвальбы слышны в краткой характеристике, которую дает себе бывший фарисей Савл в своем Послании к Филиппийцам (3:4—6).
Вполне вероятно, что оппоненты Павла выражали свои притязания на коринфян и превосходство над Павлом, излагая традиционный список достижений, которыми можно было бы похвалиться. Поэтому Павел пишет, что раз уж
2) Еврейство Павла
Только в одном аспекте Павел старается не отличаться от своих критиков — в еврейском
