По толпе прокатился смех, и Сэм продолжал с улыбкой:

— Премия — это настоящее признание, и я рад за свою команду, что мы ее выиграли. Все работали очень напряженно, все до одного, и я хочу поблагодарить всех, кто принял участие в проекте, вложил столько сил, чтобы построить то, чем, я надеюсь, жители округа будут с радостью пользоваться много лет. В этом и состоял наш замысел. Я очень благодарен вам за то, что мне предоставили возможность сделать это для вас. Спасибо за доверие.

Под оглушительные аплодисменты он занял свое место, и через минуту председательствующий встал и пригласил тех, кто находился на сцене, сойти в зал. Церемония завершилась открытием мемориальной таблички на стене здания театра, а потом объявили, что в соседнем ресторане состоится фуршет, а в картинной галерее на втором этаже открыта выставка, посвященная процессу реставрации.

Джемайма стояла среди смеющихся, оживленно беседующих людей, чувствуя себя одинокой и неприкаянной, и ждала, когда наконец Сэм к ней подойдет.

Казалось, прошла целая вечность. Его осаждали со всех сторон элегантные стройные женщины, увешанные драгоценностями, их преуспевающие солидные мужья, умные люди в вечерних нарядах от лучших модельеров — люди из его мира, которых он знал, которые знали его или хотели с ним познакомиться, особенно сегодня.

Наконец он подошел к Джемайме, представил своему окружению и, взяв ее за руку, повел в ресторан.

— Если я не ошибаюсь, — усмехнулся он, — ты умираешь с голоду.

Она смущенно улыбнулась.

— Как ты догадался?

Он рассмеялся и сжал ее руку.

— Легко. Пойдем поищем чего-нибудь поесть.

Это оказалось не так-то просто. Их останавливали на каждом шагу, и Джемайма с восхищением наблюдала, как искусно он разбирается со всеми желающими с ним пообщаться, при этом неуклонно продвигаясь к ресторану.

В конце концов они достигли цели, и Джемайма очистила свою тарелку, прежде чем Сэм успел проглотить пару исключительно вкусных мидий.

Он покосился на ее пустую тарелку, рассмеялся, поменялся с ней тарелками, и она прикончила его еду, пока он говорил с очередным потенциальным клиентом.

— Вы непременно должны прийти и посмотреть… Дом прелестный, но, чтобы его отреставрировать, требуется рука мастера, — кокетливо щебетала какая-то дама.

Джемайме хотелось выцарапать ей глаза, но Сэм лишь рассмеялся и сказал, что она слишком добра, и, вынув еще одну визитную карточку, попросил ее связаться с ним.

Потом наступило некоторое затишье. Только Сэм ухватил с тарелки мидию и поднес ко рту, как подошел еще кто-то и хлопнул его по спине. Сэм вздохнул, положил мидию обратно и обернулся. Завязалась очередная беседа.

Наконец казавшемуся безграничным терпению Сэма пришел конец.

— Поедим позже — пошли, я покажу тебе выставку.

Он потащил ее наверх, раздавая по пути визитки, и повел вдоль увешанных фотографиями стен, давая по ходу пояснения. По крайней мере старался, но это было безнадежно.

— Придем завтра утром, когда никого не будет, — простонал он и повел ее вниз.

— Куда теперь? — спросила Джемайма.

— Туда, где мы будем одни.

— В туалет? — пошутила она, и Сэм рассмеялся.

— В театр… На сцене у них только оркестр и освещение, должно быть, приглушенное. Надеюсь, мне удастся некоторое время оставаться незамеченным, и в любом случае мы с тобой сможем потанцевать.

— Я не знала, что ты любишь танцевать.

Его глаза потеплели.

— Я люблю тебя обнимать, а пока у меня не было ни малейшей возможности.

Они выскользнули через дверь и смешались с небольшой компанией, находящейся в зрительном зале театра. Горели несколько ламп, Сэм привлек Джемайму к себе, вздохнул, и они заскользили вместе под тихую музыку.

— Я тебе говорил, что ты потрясающе выглядишь?

Джемайма просияла.

— Говорил что-то в этом роде, но пусть тебя это не смущает. Можешь повторить.

Он хмыкнул и легко коснулся ее руки.

— Почему ты в перчатках?

Она криво усмехнулась.

— Из-за рук… Я не хотела, чтобы все подумали, будто я из строительной бригады.

— Ах, Джем! — Он тихо рассмеялся и обнял ее, потом оперся подбородком на ее голову и снова вздохнул. — Слава богу, все кончилось. Я могу расслабиться.

— Ты держался замечательно. — Она запрокинула голову и заглянула ему в глаза. — Я так гордилась тобой. Думала, просто лопну от гордости!

— Я ужасно волновался, пока не увидел тебя. Потом все стало на свои места, словно ты передала мне свои спокойствие и уверенность.

— Спокойствие и уверенность? — рассмеялась она. — Но я не…

— Ты такая и есть. Ты не растерялась, когда поднялась снежная буря и отключили электричество.

— Растерялась — не то слово. Мне хотелось заползти в угол и спрятаться. Но ты оказался рядом и помог мне. Спасибо Мэри.

— Это точно. — Его глаза сощурились при этом воспоминании, и Джемайма почувствовала, что его объятия стали крепче. — Иди сюда, ты слишком далеко.

С ним было хорошо, от него исходило тепло, сильные ноги прижимались в танце к ее ногам, ее ладони гладили его твердую спину. Они словно слились в единое целое. Мелькнула мысль, что платье наверняка помялось, но ей было уже все равно. Она испытывала возбуждение, и он тоже. Никого вокруг не существовало. Интересно, когда они смогут улизнуть от всех и остаться наедине? Так хочется безраздельно владеть им…

— Сэм! Так вот ты где прячешься!

Он тихо застонал, уткнувшись лицом в ее волосы, и слегка отстранился, повернув Джемайму так, что она наполовину его загородила.

— Не двигайся, — пробормотал он, не разжимая губ, и положил ей руку на бедро, удерживая в этом положении.

Стоя лицом к Сэму, она слышала светскую болтовню, дипломатический обмен репликами, обещавшими все и ничего. Потом оркестр заиграл романтическую мелодию.

— Извините нас, — улыбнулся Сэм и закружил Джемайму в танце. Он прекрасно двигался, чутко улавливая каждое ее движение, или, может быть, она была настроена на него. Они скользили вместе так, словно танцевали уже много лет, и с каждым движением в ней нарастал жар. Это было почти невыносимо… и для Сэма тоже. — Давай уйдем отсюда, — шепнул он, и они стали пробираться между танцующими, избегая попыток вовлечь их в разговоры — пока не наткнулись в вестибюле на родителей Сэма.

— А-а, сынок, а мы гадали, куда ты делся. Может, посидим где-нибудь в тихом уголке, выпьем по чашке кофе? — предложил отец.

Сердце у Джемаймы упало. Это совсем не входило в ее планы. Но не может же он отказать родителям. Или найдет выход?

— Извините, — улыбнулся он, на этот раз искренне. — Джемайма на ногах с четырех часов утра, я всю неделю спал по три часа, и, честно говоря, мы просто падаем с ног от усталости. Я навещу вас завтра, ладно? Простите.

Родители посмотрели сначала на сына, потом на его спутницу, переглянулись и широко заулыбались.