Медленно, недоверчиво она расслабилась и лежала неподвижно.

В окна струились солнечные лучи, в доме было тепло. Стены покрыты панелями из золотистого дерева, вдоль потолка деревянная резьба, раскрашенная красным, синим и коричневым. Человек принес еще похлебки, достал из ящика хлеб и поставил перед ней. После недолгого колебания Т'саис поела.

Неожиданно на нее нахлынули воспоминания; она задрожала и испуганно оглянулась. Человек заметил ее напряженное лицо. Он наклонился и положил руку ей на голову. Т'саис лежала спокойно, как загипнотизированная.

– Ты здесь в безопасности, - сказал человек. - Ничего не бойся.

Сонливость навалилась на Т'саис. Веки ее отяжелели. Она уснула.

Когда она проснулась, дом был пуст. Темно-бордовые солнечные лучи лились из окна. Девушка потянулась и, заложив руки за голову, лежала, размышляя. Человек в черном капюшоне, кто он? Злой ли он? Все остальное на Земле недоступно ее разуму. Но незнакомец не сделал ей ничего плохого… Она увидела на полу свою одежду. Встала со скамьи и оделась. Подошла к двери и отворила ее. Перед ней к далекому горизонту тянулась болотистая равнина. Слева выдавался скалистый утес красного камня, покрытый темными тенями. Справа чернел край леса.

Прекрасно ли это? Т'саис задумалась. Ее пораженный мозг видел только унылость в линии болот, в резких изломах утеса и монотонности леса - ужас.

И это красота? В недоумении она повернула голову, сощурилась. Услышала шаги, вздоргнула, напряглась с широко открытымми глазами, ожидая чего угодно. Но это был человек в черном капюшоне, и Т'саис прислонилась к дверной раме.

Он остановился около нее.

– Есть хочешь?

Она на мгновение задумалась.

– Да.

– Сейчас поедим.

Он вошел в дом, разжег огонь и поджарил мясо. Т'саис неуверенно стояла поблизости. До сих пор она всегда сама готовила себе пищу.

Вскоре вкусно запахло пищей, и они сели за стол есть.

– Расскажи мне о себе, - немного погодя сказал незнакомец. И Т'саис, которая так и не научилась не быть простодушной, поведала ему свою историю в следующих словах:

– Я Т'саис. Я пришла на Землю из Эмбелиона, где меня создал волшебник Панделум.

– Эмбелион? А где это? И кто такой Панделум?

– Где Эмбелион? - удивленно повторила она. - Не знаю. Это место, которое не на Земле. Не очень большое, и свет с неба многоцветный. В Эмбелионе живет Панделум. Он величайший из живущих волшебников - так он сам мне говорил.

– Ага, - сказал человек. - Возможно, я понимаю…

– Панделум создал меня, - продолжала Т'саис, - но при сотворении была допущена ошибка. - Т'саис посмотрела в огонь. - Я вижу мир только как место отчаяния и ужаса, все звуки кажутся мне резкими, все живые существа - в разной степени отвратительными и внутренне грязными. В начале своей жизни я думала только о том, чтобы уничтожать, разрушать, топтать. Я не знала ничего, кроме ненависти. Потом я встретила сестру-близнеца, которая во всем подобна мне, но лишена моего порока. Она рассказала мне о любви, о красоте и о счастье. В поисках всего этого я явилась на Землю.

Серьезные голубые глаза изучали ее.

– И ты нашла то, что искала?

– Пока, - рассеянно ответила Т'саис, - я встретила только такое зло, которое не встречала даже в кошмарах. - Неторопливо она рассказала ему о своих приключениях.

– Бедняжка, - сказал он, продолжая рассматривать ее.

– Я думаю, мне нужно убить себя, - продолжала Т'саис все тем же рассеянным тоном, - то, что я ищу, навсегда потеряно. - И человек, наблюдая, увидел, как солнечные лучи превратили ее кожу в медь, заметил ее распущенные черные волосы, большие задумчивые глаза.

– Нет! - резко сказал он. Т'саис удивленно посмотрела на него. Ведь жизнь принадлежит только живущему, и он может сам распоряжаться ею.

– Неужели ты ничего не нашла на Земле, - спросил он, - что тебе жаль было бы оставить?

Т'саис сморщила лоб.

– Не могу ничего припомнить - кроме этого мирного дома.

Человек рассмеялся.

– Пусть он будет твоим, пока ты этого хочешь, а я постараюсь показать тебе, что в мире есть и хорошее, хотя по правде говоря, - голос его изменился, - сам я в этом не уверен.

– Скажи мне, как тебя зовут? И почему ты носишь этот капюшон?

– Как меня зовут? Этарр, - слегка охрипшим голосом ответил он. - Достаточно этого имени. А маску я ношу из-за самой злобной женщины Асколайса - да что Асколайса - Олмери, Каучика - всего мира. Она сделала мое лицо таким, что я сам не переношу его вида.

Он успокоился и сухо усмехнулся.

– Сердиться нет смысла.

– Она жива, эта женщина?

– Да, жива и, несомненно, все еще приносит зло каждому встречному. - Он сидел, глядя в огонь. - Когда-то я об этом ничего не знал. Она была молода, прекрасна, украшена тысячью ароматов и шаловливой игривостью. Я жил на берегу океана - в белой вилле среди тополей. Над заливом Тенеброза выступает в океан мыс Печальных Воспоминаний, и когда солнце окрашивает небо в красный цвет, а горы в черный, мыс, кажется, спит на воде, как древний земной бог… Всю свою жизнь я провел здесь и был доволен, как только можно быть довольным в эти дни, когда Земля описывает последние витки вокруг умирающего Солнца.

Однажды утром я оторвался от своих звездных карт и увидел идущую через портал Джаванну. Она была прекрасна и стройна, как ты. Волосы - удивительного рыжего цвета, и пряди их падали ей на плечи. Она была прекрасна и - в своем белом платье - чиста и невинна.

Я полюбил ее, и она говорила, что любит меня. И дала мне полоску черного металла, чтобы я носил ее. В своей слепоте я надел полоску на запястье, не зная, что на ней злая руна. Прошли недели величайшей радости. Но вскоре я узнал темные побуждения Джаванны, которые не могла подавить никакая любовь. Однажды ночью я застал ее в объятиях обнаженного черного демона, и это зрелище чуть не свело меня с ума.

Я стоял в дверях ошеломленный. Она меня не заметила, и я медленно ушел. Утром она прибежала на террасу, смеющаяся и счастливая, как ребенок. «Уходи, - сказал я ей. - Ты безгранично зла». - Она произнесла заклинание, и руна на моей руке поработила меня. Мозг оставался моим, но тело с той минуты принадлежало только ей и должно было ей повиноваться.

Она заставляла меня рассказывать все, что я видел, насмехалась и наслаждалась. Она подвергла меня грязным унижениям, созвала сотни мерских существ из Калу, из Фаувуна, из Джелдреда, чтобы издеваться надо мной и осквернять мое тело. Заставила меня смотреть, как сама она играет с этими существами, а когда я указал на самое отвратительное существо, она при помощи магии дала мне его лицо, и это лицо стало моим.

– Может ли такая женщина существовать? - удивилась Т'саис.

– Сам удивляюсь. - Серьезные голубые глаза внимательно изучали ее. -…Наконец, однажды ночью, когда демоны таскали меня по утесам за холмами, острый край камня случайно разрезал полоску с руной на моей руке. Я освободился, произнес заклинание, которое отправило этих существ далеко в небо, вернулся на виллу, и встретил рыжеволосую Джаванну в большом зале, и глаза у нее были холодными и невинными. Я извлек нож, чтобы ударить ее в горло, но она сказала: «Подожди! Если ты убьешь меня, ты вечно будешь носить демонское обличье, потому что только я знаю, как его с тебя снять». И она беспечно убежала из виллы, а я, неспособный переносить вид этого места, ушел жить на болота. Теперь я всюду ищу ее, чтобы вернуть себе свое лицо.

– А где она сейчас? - спросила Т'саис, чьи беды казались ничтожными рядом с несчастьем Этарра.

– Я знаю, где она будет завтра ночью - ночью Черного Шабаша. С детства Земли ночь посвящена злым