непримиримую враждебность к бабочке, цветам и меняющимся оттенкам света на небе, она поехала дальше по лугу.

Перед ней поднималась роща высоких деревьев, дальше виднелись заросли тростника и блестел ручей, тоже изменявший цвет своих струй в соответствии с цветом неба. Т'саис свернула и вдоль речного берега направилась к длинному низкому дому.

Она спешилась и медленно подошла к двери черного дымчатого дерева, на которой было изображено сардоническое лицо. Она потянула за язык, и внутри зазвучал колокол.

Ответа не было.

– Панделум! - позвала она.

Вскоре послышался приглушенный ответ:

– Входи.

Девушка распахнула дверь и вошла в комнату с высоким потолком, увешанную коврами и лишенную мебели, если не считать небольшого дивана.

– Чего ты хочешь? - донесся из-за стены голос, густой, сочный и бесконечно печальный.

– Панделум, сегодня я узнала, что убийство - это зло, что мои глаза обманывают меня и там, где я вижу только резкие краски и отвратительные очертания, на самом деле живет красота.

Некоторое время Панделум молчал; затем снова послышался его приглушенный голос, отвечавший на невысказанную мольбу о знании.

– По большей части это правда. Живые существа имеют право на жизнь. Это их единственное подлинно драгоценное достояние, и отнятие жизни есть злейшее преступление… Что касается остального, то вина не твоя. Красота есть повсюду, все могут видеть ее, все - кроме тебя. Это внушает мне печаль, потому что тебя создал я. Я вырастил тебя из первичной клетки; я дал звучание струнам жизни в твоем теле и мозге. И несмотря на все мои старания, я допустил ошибку; когда ты вышла из чана, я обнаружил, что в твоем мозгу есть порок: вместо красоты ты видишь безобразие и вместо добра - зло. Подлинное безобразие, подлинное зло ты никогда не видела, потому что на Эмбелионе нет ничего злого и мерзкого… Если бы тебе не повезло и ты встретилась бы с таким, я опасался бы за твой разум.

– Не можешь ли ты изменить меня? - воскликнула Т'саис. - Ты волшебник. Неужели я и впредь должна жить слепой к радости?

Тень вздоха донеслась из-за стены.

– Я действительно волшебник, я знаю все до сих пор созданные заговоры, знаю хитрость рун, заклинаний, волшебных изображений, экзорцизма, талисманов. Я Владыка Математики, лучший после Фандаала, но я ничего не могу сделать с твоим мозгом, не уничтожив твой разум, твою личность, твою душу - потому что я не бог. Бог может вызвать предметы к существованию, а я опираюсь только на магию, и ее заговоры способны лишь изменять и переделывать пространство.

Надежда растаяла во взгляде Т'саис.

– Я хочу на Землю, - сказала она немного погодя. - Небо на Земле постоянного голубого цвета, и в нем царит красное солнце. Я устала от Эмбелиона, где нет никаких голосов, кроме твоего.

– Земля, - задумчиво сказал Панделум. - Тусклое место, древность которого превосходит всякое знание. Когда-то это был высокий мир облачных гор, ярких рек, а солнце его было белым сверкающим шаром. Века дождя и ветра избили и сгладили гранит, а солнце теперь слабое и красное. Тонули и вставали вновь континенты. Миллионы городов вздымали свои башни, потом распадались в пыль. Теперь на месте прежних людей живут несколько тысяч странных созданий. На Земле гнездится зло, зло, отцеженное временем… Земля умирает, она в сумерках… - колдун замолчал.

Т'саис с сомнением ответила:

– Но я слышала, что Земля прекрасна, а я хочу постигнуть красоту, даже если ради этого придется умереть.

– Но как ты узнаешь красоту, увидев ее?

– Все люди знают красоту… Разве я не человек?

– Конечно, ты - человек.

– Тогда я найду красоту, а может быть, даже и… - Т'саис запнулась перед следующим словом, настолько чуждо оно было ее разуму, но в то же время полно беспокойных возможностей.

Панделум молчал. Наконец промолвил:

– Ты отправишься, куда хочешь. Я помогу тебе, чем смогу. Я дам тебе руны, которые спасут тебя от злой магии. Я дам жизнь твоему мечу; и я дам тебе следующий совет: берегись мужчин, которые грабят красоту, чтобы насытить свою похоть. Не допускай близости ни к кому… Я дам тебе мешочек драгоценностей, это большое богатство на Земле. С ними ты можешь многого достичь. Но - опять-таки - никому их не показывай, потому что для некоторых людей убийство дешевле медной монеты.

Наступило тяжелое молчание, и в воздухе перестало ощущаться присутствие Панделума.

– Панделум, - негромко позвала Т'саис. Ответа не было.

Спустя какое-то время Панделум вернулся, она ощутила вновь его присутствие.

– Через мгновение, - сказал он, - ты можешь войти в соседнюю комнату.

Т'саис ждала, затем, по его разрешению, вошла в следующую комнату.

– На скамье слева, - послышался голос Панделума, - ты найдешь амулет и маленький мешочек с драгоценностями. Надень амулет на правое запястье: он обращает любое направленное на тебя заклинание против того, кто его произнес. Это очень мощная руна, береги ее.

Т'саис повиновалась и спрятала мешочек в сумку.

– Положи на скамью свой меч, встань на руну, что начертана на полу, и крепко зажмурь глаза. Я должен войти в комнату. Предупреждаю: не смотри на меня - последствия будут ужасны.

Т'саис сняла меч, встала на металлическую руну, закрыла глаза. Она услышала легкие шаги, звон металла, потом - высокий резкий крик.

– Теперь твой меч жив, - странно громко прозвучал голос Панделума, который теперь находился рядом. - Он будет убивать твоих врагов сознательно. Протяни руку и возьми его.

Т'саис вложила в ножны свой стройный клинок, теплый и дрожащий.

– Где на Земле хочешь ты оказаться? - спросил Панделум. - В местности, населенной людьми, или в великой разрушенной пустыне?

– В Асколайсе, - ответила Т'саис, - потому что тот, кто говорил мне о красоте, произнес только это название.

– Как хочешь, - сказал Панделум. - А теперь слушай! Если захочешь вернуться в Эмбелион…

– Нет! - быстро ответила Т'саис. - Лучше умереть.

– Подумай хорошенько.

Т'саис промолчала.

– Сейчас я коснусь тебя. У тебя на мгновение закружится голова - а затем ты откроешь глаза уже на Земле. Сейчас там почти ночь, а во тьме скрываются ужасные существа. Поэтому побыстрее отыщи убежище.

Охваченная возбуждением, Т'саис почувствовала прикосновение Панделума, ощутила дрожь, легкое затмение сознания, быстрый полет… Незнакомая почва под ногами, незнакомый воздух со странным запахом. Она открыла глаза.

Местность незнакомая и новая для нее. Темно-голубое небо, распухшее древнее солнце. Она стояла на лугу, окруженном высокими мрачными деревьями. Эти деревья не были похожи на спокойных гигантов Эмбелиона: нахмуренные, с густой листвой. Под ними лежали загадочные тени. Все окружающее: почва, деревья, скала, торчащая на лугу, - все было выработано временем, сглажено, выровнено, смягчено. Свет солнца придавал каждому предмету на Земле, скалам, деревьям, неподвижной траве и цветам одинаковый оттенок древности, старинных воспоминаний.

В ста шагах поднимались покрытые мхом руины давно обрушившегося замка. Его камни почернели от лишайников, дыма и возраста; сквозь обломки пробивалась трава - все это представляло собой странную и дикую картину в косых лучах солнца.

Т'саис медленно приблизилась. Некоторые стены еще стояли, сложенные из выветрившегося камня, с давно исчезнувшей известью. Она удивленно обошла большую разрушенную статую, почти погрузившуюся в землю; на мгновение задумалась над письменами, высеченными на камне. Широко открытыми глазами