почему о дураках говорят - птичьи мозги!.. Сэр Джон, что бы это значило, а? Напрягая глаза из-за бьющего в них солнца, сенешаль посмотрел в указанном направлении - в сторону замка. - Госпожа, - встревоженно сказал он, - похоже, упавший на зайца ястреб может стать добычей орла… - Сэр Джон поспешно разворачивал своего коня. Скачите что есть мочи! Выбирайтесь на дорогу к Уэрхэму! Теперь и она разглядела их: цепочка пятен стремительно двигающихся через пустоши. Верховые, скачут во весь опор. Они были еще далеко, не различить ни лиц, ни одежды, но сомнений быть не могло: это сэр Энтони выждал свой час и теперь захлопывает ловушку. Эленор кинула взгляд направо-налево. Преследователи верно рассчитали маршрут - обойти их и прорваться к замку не удастся. Она оглянулась в противоположном направлении. Там, относительно близко, белела дорога, а еще дальше за обрывом плескалось море. Выбора не было. Эленор развернула коня и пустила его в галоп. Преследователи неуклонно сокращали расстояние - уже через полмили приблизились настолько, что могли окликнуть ее и предложить не сопротивляться. Глухо хлопнул пистолетный выстрел. Эленор оглянулась на сенешаля, и в тот же миг ее конь оступился и рухнул. Девушка покатилась по земле, прикрывая руками лицо, как ее когда-то учили, мгновенно вскочила - ошарашенная падением, но невредимая. Зато конь не встал - он жалобно ржал, из передней ноги хлестала кровь. С ошалелым видом Эленор подбежала к раненому животному. Сенешаль осадил своего коня возле нее, спешился и пихнул ей в руки поводья. - Миледи! Скачите в Уэрхэм! Ее пошатывало, она тряхнула головой, пытаясь сосредоточиться. - Нет, конь в мыле, не доскачу. Перехватят по дороге. Преследователи были уже совсем близко. Сенешаль поднял пистолет, зафиксировал его на локте левой руки и нажал на курок. Благодаря случайности пуля угодила одному всаднику прямо в грудь, и он упал на землю. Весь отряд нападающих остановился и в растерянности загарцевал на месте. В этот момент раздался резкий паровозный свисток. Яростно сжимая кулаки, Эленор оглянулась. Из-за бугра выехал локомотив с составом и катил по ухабистой дороге. Она со всех ног кинулась в его сторону, ощущая, как воздух обжигает грудь. Треснул еще один пистолетный выстрел; пуля просвистела мимо и со шлепком вошла в землю. Еще выстрел. Эленор быстро оглянулась: всадники окружили сенешаля. Но она уже выбежала на дорогу, и тормозящий локомотив был совсем близко. Задохнувшись, она остановилась и оперлась на огромное заднее колесо. Локомотив был старый, навес над площадкой машиниста весь в дырах, кое-где виднелась ржавчина, на прохудившихся сварных швах парового котла пузырилась вода. Эта машина доживала послед ние дни - перевозила дерево, навоз, строительный камень. Однако на боках еще красовалась полустертая темно- бордовая надпись: 'Стрэндж и сыновья'. За рулем был белобрысый мальчишка в плисовых штанах, в картузе, с грязным платком на шее. Эленор перевела дыхание и подняла руку, показывая ему свой перстень с печаткой. - Отвечай скорее, ты откуда? - Из Дурноварии, госпожа… - Стало быть, ты мой вассал. Измена, спаси меня! Он что-то пробормотал в полной растерянности. Слов она не ра-'зобрала, потому что взбиралась по лесенке наверх. Но его руки уже легли на регулятор скорости, загремели поршни. Наполовину скрытый в облаке пара и дыма локомотив разгонялся, парнишка без перерыва ошалело дергал шнурок свистка. Потом началось невообразимое. Напуганные пронзительными гудками лошади преследователей шарахнулись в стороны и встали на дыбы. Буксировщик крутанул рулевое колесо и направил локомотив по целине. Три вагона отцепились, остальные платформы, на которых громоздилось что-то, прикрытое брезентом, ходили из стороны в сторону за локомотивом, мчащимся прямо на сэра Энтони. Тот заорал от ярости и выхватил саблю; конь взбрыкнул и сбросил седока. Другой солдат рухнул, придавленный грудой каменных глыб, которые на крутом повороте посыпались с платформы. Третий солдат, не целясь, выпалил в локомотив, и пуля звякнула о деревянный кронштейн рядом с буксировщиком, осыпав того щепками. Парень отшатнулся; следующий выстрел угодил ему под мышку и сбросил с площадки. Ярдов через пятьдесят колесо наехало на бугор, локомотив повело в сторону, сзади накатили платформы; жуткий скрежет железа, зловещий взрыв шипящего пара, и громадина стала валиться на бок… Маховики еще вращались, зола из топки рассыпалась по траве - миг, и пламя уже охватило весь локомотив, повалил черный дым… Состав горел до конца дня; только поздно вечером один крестьянский мальчишка подобрался к еще раскаленному остову локомотива и снял ступицу с огромного колеса. Он унес блестящую штуковину домой - и годы спустя рассказывал своим детям, как нашел этот диск, добавляя, что это память о большущем локомотиве, который звался 'Леди Маргарет'. Эленор вышвырнуло на траву. Теперь не стоило и помышлять о бегстве. Она с достоинством встала, отряхнулась и не сопротивлялась, когда ей скрутили руки за спиной. Поодаль, с горящими от бешенства глазами, стоял сенешаль - тоже с завязанными за спиной руками. Еще дальше двое солдат волокли хрипящего буксировщика. Его лицо было залито кровью. Пуля при втором выстреле сэра Джона задела большой палец на руке начальника военной полиции - ноготь стал торчком, и раненый пританцовывал от боли, сыпя ругательствами и зажимая руку окровавленным платком. - Когда раб восстает на своего хозяина, - проорал сэр Энтони, выхватывая саблю, - с ним поступают так!.. Буксировщика вытолкнули вперед; со свистом кривая сабля рубанула парня по шее. Удар оказался неудачным, парень остался жив и покатился к Эленор, обагряя ее ноги кровью, а солдаты бестолково добивали его. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем все было кончено, и бившееся в конвульсиях изрубленное тело замерло навсегда. Впервые леди Эленор видела столь жестокое убийство. Она опустила голову, стараясь не потерять сознание, и уперлась глазами в потоки крови, растекающейся по пыли. Ее начало тошнить, причем спазмы только усиливались. Эленор вырвалась из рук держащих ее солдат, рухнула на колени и поползла на четвереньках прочь. Но потом очнулась, встала, бледная как смерть, и разразилась проклятиями. Она изрыгала ругательства на английском и французском, на кельтском, гаэльском и на латинском. Она проклинала сэра Энтони и его солдат, обещая им все виды смерти. Проклинала размеренным певучим голосом, с особой нежностью, которая появляется на высшей ступени ненависти, - так что начальник военной полиции, похоже, даже заслушался. Он позабыл о своем пальце, и выкрикнул приказ: собрать лошадей, потерявших всадников. Сенешаля насильно усадили на коня, Эленор перебросили через седло перед ним, и кавалькада двинулась мимо горящего локомотива через пустошь - к берегу моря. Там их, очевидно, поджидала шхуна - на ней пленники были бы вне досягаемости в случае погони. В те дни в Пуле нашлись бы мерзавцы, которые за хорошую мзду заковали бы в кандалы и самого короля. Неизвестно, чего же в итоге хотел добиться сэр Энтони, ибо планы его так и не осуществились. Сигнальщики в бинокли с самого начала наблюдали за происходящей драмой, а дым горящего локомотива заметили на башнях Корф- Гейта. Сигналы семафорных башен мигом оповестили о беде не только замок, но и Уэрхэмское ополчение. Так что внушительный вооруженный отряд перехватил кавалькаду при спуске к морю. Трудно гадать, чем бы все закончилось - несомненно, попавший в отчаянное положение начальник военной полиции воспользовался бы Эленор как заложницей, однако девушка в решающий момент исхитрилась укусить руку солдата, который придерживал ее, и во второй раз за день упала с коня. Ей повезло - упала она на куст утесника, оцарапалась, но мигом вскочила и побежала прочь. Завязался короткий бой, в результате которого сэру Энтони и его головорезам пришлось сдаться. Эленор прохромала к группе пленных. Уэрхэмские парни подбежали к ней, чтобы помочь, однако она отмахнулась от них. Миледи медленно обошла пленников по кругу, будто в полусне расправляя юбку на бедрах, отряхивая налипшую траву. От гнева она была словно пьяная. - Что ж, сэр Энтони, по дороге сюда я кое-что обещала. А у нас тут, на западе, свое слово держат… Он быстро-быстро заговорил, спеша выторговать свою жизнь, но она смотрела на него, как будто начальник военной полиции объяснялся на неизвестном языке. - Проси пощады у ветра, - сказала она врастяжку, словно задумавшись, проси пощады у камней, у высоких морских волн… Может, они простят, но не я!.. - Эленор повернулась к сенешалю. - Повесить. За измену, за убийство. - Но, миледи… Она закричала на него, затопала ногами: - Повесить! Потом вдруг шагнула к ближайшему ополченцу на лошади и молча с такой силой потянула его за куртку, что он был вынужден спрыгнуть с коня. Эленор вставила ногу в стремя, влетела в седло - и была такова, прежде чем кто-либо успел ахнуть или остановить ее. Она гнала лошадь, в исступлении молотя ее кулаком по шее. За ней скакал верный сенешаль, бросивший пленников на произвол судьбы. Лишь в миле от замка она натянула поводья. Напрасно сенешаль надеялся, что дикая скачка успокоит госпожу. Эленор хватала воздух ртом - от ярости у нее спирало дыхание. - Сэр Джон, - наконец прохрипела она, - до того, как наш народ вторгся сюда и в битве при Сантлахе покорил эти земли, эта местность называлась Гейт - потому что была воротами, которые запирали вход в глубь острова. Ведь так, да? - Совершенно верно,- угрюмо отозвался он. - Ну так вот… Пусть же она снова будет Воротами. Отправляйтесь к моим вассалам на Великой Равнине, а потом на север до Сарума. Затем в Дурноварию - и на восток до Боурна. Скажите им всем… - Леди Эленор на миг замолчала, потом горделиво выпрямилась в седле. Голос зазвучал звонко-звонко: - Скажите им всем, что настал час платить десятину клинком и пулей. Скажите им всем, что Ворота закрыты, что ключи теперь у Эленор… Порывистым движением она сняла с