существо, то есть меня, без моего ведома, как приманку для хищников абсолютно недопустимо. Естественно, выражалась я совершенно непристойно, и даже паузы между словами поражали слух отори своим нецензурным презрительным молчанием. Рыжик пару раз порывался возразить, но, чуть не подавившись своим хвостом, который я на манер кляпа пыталась впихнуть ему в рот, прекратил попытки образумить свою совершенно обнаглевшую наездницу. Устав кричать прямо в ухо неандертальцу, я сделала предложение, от которого Ксан просто не имел права отказываться:

— Может, ты сам себя до потери сознания отшлепаешь? — в голове нарисовалась забавнейшая картина. — Никаких сил нет причинять тебе тяжелые физические увечья. Прости, не форме я что-то сегодня! Не знаешь случайно почему?

— Мия, мы всегда так делаем. Самый физически слабый охотник в группе выступает в роли приманки, а остальные его страхуют, чтобы он не пострадал. — Рыжик покосился на мое тело в синяках и ссадинах и поправился. — Не слишком сильно пострадал.

Интересно, когда кора меня страховали? При нападении охора может быть? Или в древесной пещере гаито? Хоть бы один хвост мелькнул среди лоа! Да и как неандертальцы смогли так хорошо спрятаться в этот раз, если все остальное время их маскировка никуда не годилась? О, нет!

— Ксан, а когда вы за мной подглядывали, вы специально делали все, чтобы я вас заметила?!

— Конечно! Таким образом мы демонстрируем открытость, добрые намерения, дружелюбие и интерес. А ты разве не знала? Между прочим, из-за твоей привычки незаметно подкрадываться и неожиданно выпрыгивать изо всяких мест тебя считают очень опасной самкой, и мало кто тебе доверяет, ведь непонятно что ты задумала. Кстати, слово 'бу', что ты всегда при этом произносишь — это боевой клич вашего цвета? — я промолчала. — Если бы мы не показывались на глаза и не давали знать о своем присутствии, то это означало бы, что мы охотимся, но отори не охотятся друг на друга! — супер! Кора считают меня умственно отсталым и недалеким антисоциальным элементом общества. Как много я о себе сегодня узнала. Нового. Лестного… Можно немедленно начинать разноцветные ромбики на теле рисовать и бубенцы к волосам приделывать!

Рыжик бы меня еще виноватой в собственных бедах в лицо назвал! Ну почему в этом мире все поставлено с ног на голову и еще перевернуто на другой бок? Да эти их дружелюбие и открытость являются мощным допингом для окончательного омерзения моего и без того трудновыносимого характера! Хотя, я уже привыкла к такому поведению хвостатых, но все равно раздражение шипит, гремит хвостом и расправляет капюшон каждый раз, когда я замечаю какой-нибудь цветочек с глазами и лишней конечностью! По моему- отори просто издевались надо мной все это время. Качественно так издевались… Со вкусом!

Черт возьми, это никуда не годится! Я сидела на лоа, болтала ногой, грызла мелкие фрукты и внимательно рассматривала оторианский молодняк. В преддверии Ночи Свободного Выбора у взрослых неандертальцев шарики окончательно заелахи за ролики и слились с ними в экстазе, но подрастающее поколение при виде представителя противоположного пола на горизонте только тряслось, мычало и роняло заготовленные лишары.

Куда родители смотрят? Чему они своих отпрысков учат? Ничему толковому! В отношениях между полами точно! Похоже, половина молодняка, та что мужская, всерьез вознамерилась откосить от местного аналога замужества. Сами посудите, если они носы пучками травы заткнули, при виде женщины шарахаются в кусты, поджав хвост, что — нибудь хорошее из этого выйдет? Дети вряд ли появятся от такого времяпревождения. Для этого в зарослях должно быть как минимум двое отори, причем разнополых!

Эх, салаги хвостатые! Семейная жизнь она, конечно, похлеще армии будет, но в ней есть по крайней мере одна положительная сторона. Нет, мозг, не та, что горизонтальная! Это, вообще, плоскость! Хотя, она тоже очень ничего в некоторых ракурсах раскрывается… Главное другое: девушка получает абсолютно законное право требовать к себе внимания, конфисковать деньги, просить всевозможной заботы, и получает возможность капризничать при любом повороте хвоста самца налево!

Что-то я сегодня добрая. Пожалуй, заполню пробелы в образовании коралунских девушек и преподам им несколько уроков соблазнения. Что ты там опять ляпнул, мозг? Кого я сама могу соблазнить? Только голодного медведя гризли и то после зимовки?! Шел бы ты мозг… Тренировать свое остроумие на гаито. Они это безусловно оценят. Высоко, но по вкусовым качествам!

Я слезла с дерева и стала выбирать себе жертву, которой предстояло первой испытать не себе последствия моего порыва милосердия и любви к ближним. Заприметив симпатичную кора, тайком бросающющую унылые взгляды на одного мускулистого синекожего паренька, я решила облагодетельствовать именно ее, но надо же как-то начать разговор.

О! Ксан! Мой радостный оскал вызвал у Рыжика море энтузиазма: хвостатый поспешно заозирался в поисках укрытия. Кора все никак отойти не может от моих нравоучений на тему разбазаривания частной собственности по общественным рукам (я ему уже два дня виртуозное исполнение мной роли приманки припоминаю). Я разбираю ситуацию вслух при каждом удобном случае и в мельчайших подробностях. Вчера он меня даже с каким-то хищным насекомым сравнил. Близнецы, подслушивающие наш раговор, мне потом пояснили, что это очень опасный представитель фауны: через нос в голову пробирается и мозг пожирает. Но я не обиделась, потому что не совсем поняла, какая связь между мной и членистоногой букашкой…

Совесть! Ты либо молчи, либо говори громче. Ксану повезло, что я не поняла? Ребят, вы мне день решили испортить? Сперва один с советами лезет, потом вторая мораль разводит… Пока я препиралась сама с собой, Рыжик едва не ускользнул, но мне удалось в последний момент сцапать удирающего кора за хвост. Украсив свое лицо улыбкой паралитика со стажем, а тело сгорбленными плечами, кора обратился ко мне:

— Согласен, Мия. Я все сделаю, Мия. Что ты хочешь, Мия? — хвостатый слегка пошатывался. Видимо, вчерашний день, который я полностью провела на руках у Ксана был несколько вреден для его здоровья. Или это позавчерашний так сказался? И это не считая того дня, когда он меня раненную на себе таскал…

— Ксанчик, я была не права. Да, вот… — признание собственных ошибок из уст женщины притупляет бдительность мужчины лучше всего. Оно действует на разум сильной половины человечества и отори лучше, чем целая бутылка виски пятнадцатилетней выдрежки. Даже просить ничего не надо — все сами предложат! Отори воспрянул: расправил плечи, подтянул хвост и прижал меня к себе, обняв когтистыми лапками.

— Эм… Мия… Ну… Все нормально. Правда. Погорячилась, с кем не бывает, — я усиленного закивала головой, елозия щекой по груди Рыжика. Ядреный запах пота от мужчины, увы, нещадно рубил на корню всю романтику. — Ты кушать не хочешь? Давай я тебе принесу! Или, может, на озеро тебя отнести? Я сам хочу это сделать! — что и требовалось доказать. Как ни велико было искушение попросить звезду с неба и посмотреть, как хвостатый будет кочевряжиться и доставать ее, пришлось отказаться от столь заманчивого предложения. Цените, молодняк, на какие жертвы я иду ради вас! Счет позже по факсу пришлю. Строка об упущенной выгоде будет выделена жирным шрифтом. Хотя… Что с вас взять? Не четвертинками же детей вы расплачиваться будут!

— Не согласна, — я подмигнула Рыжику, — ты лучше скажи, кого выбирать будешь в Ночь Свободного Выбора? — несмотря на то, что кора меня вряд ли найдет (план побега был уже досконально продуман), конкуренции на личном фронте я все равно не потерплю.

— Тебя, конечно. Ты хоть и маленькая, глупенькая, но с тобой весело, — хвостатый легонько цапнул меня за ухо. По моему телу прошла волна дрожи. Обниматься с Ксаном становится опасно. Всеобщая тяга к размножению действовала и на меня. Особенно в присутствии такого симпатичного самца. Да еще инана цвета… А какие детишки замечательные пойдут — все в папу с рыжей кисточкой на хвостике… Тааааак!

Я немедленно оторвала от себя пятую конечность неандертальца, которая уже внутренней стороне моего бедра шарила. Свои руки призвала к порядку, а то они уже направились разведку в стане врага проводить. Ох, твою ж ты мать, вся королевская рать! Какой однако во вражеской армии