Я спустилась вниз, до меня донеслась песня «С Днем Рождения», которую пела на разных октавах вся моя семья.

Сладкие шестнадцать были проведены с большей шумихой, чем не очень сладкие семнадцать. Но, несмотря на это, моя семья не позволила моему дню рождению остаться незамеченным.

Мой отец поцеловал меня в щеку. Моя мама крепко обняла меня и вручила мне карточку.

Я быстро открыла и нашла там чек.

Мой брат протянул мне открытку через стол, где завтракал. К ней была приложена подарочная карта в наше местное кафе.

— Спасибо, Билли. Это неожиданный подарок! Правда.

Я обняла своего младшего брата. Он был удивлен моим внезапным проявлением любви и едва обнял меня в ответ.

— Сегодня мы будем праздновать! — сказала моя мама. — Я заказала столики у «Пипа».

«Пип» был семейным рестораном, который специализировался на своеобразной еде, и проведении дней рождения, имел яркий интерьер.

— У «Пипа»? Мне семнадцать, а не четыре, — сказала я. — Кроме того, сегодня вечером я собиралась погулять со своими друзьями.

Моя мать вздохнула. — Но я заказала.

Клуб должен был открыться сегодня, а я должна была сидеть в ресторане, пока все из школы Занудвилля собирались там танцевать и слушать музыку Скелетов?

— Хорошо, это твой день рождения. Если ты не хочешь праздновать в кругу семьи… — сказала моя мама грустно.

— Конечно, я хочу.

Я попыталась скрыть свое безразличие.

— Я пригласила Бекки и Мэтта.

— Я ценю это, — сказала я.

Моя семья быстро разошлась, погруженная в предстоящие встречи, работу, и школу. До моего маленького торжества оставалось совсем чуть-чуть, и я оказалась в одиночестве.

Когда я добрался до входной двери, там был букет цветов с запиской.

С Днем Рождения.

Люблю, Александр.

У меня не было времени поставить их в вазу. Вместо этого, я взяла их с собой и прыгнула в грузовик Бекки.

— Они прекрасны, — сказала она

— Он такой милый, — сказала я. — Он помнил.

— Разве вы не говорили все время о твоем дне рождении? — спросила она.

— Да, и очень много, — сказал я. Мы обе захихикали.

Бекки вручила мне длинную коробочку.

— Спасибо, — сказала я, открывая её. Там была черная футболка с надписью СКЛЕП, само название было написано из белых костей скелета.

— Это самый лучший подарок! Где достала ее?

— У меня есть связи, — сказала она, с гордостью.

Когда я открыла свой шкафчик, я ожидала, что оттуда выпрыгнет что-нибудь гнусное. Вместо этого, там лежала коробка конфет в форме летучей мыши.

— Ой! — сказала я. — Посмотри, что Александр еще подарил мне.

— Выглядит аппетитно, — сказала Бекки, глотая слюну. — Если тебе понадобится компания, чтобы съесть их, не забудь про свою подругу.

Я положила конфеты в сумку, желая, чтобы Александр был рядом со мной. У меня не было защиты от темноты. Солнце село, настало время белокурого монстра. Я не знала, что запланировал мой враг, поэтому я нервничала весь день.

К тому времени как я вернулась домой, я была усталой. Я плюхнулась на кровать и открыла свой рюкзак, чтобы съесть немного конфет, но нашла там что-то блестящее.

Это был маленький подарок в белой оберточной бумаге с серебристым бантом.

Я открыла карточку, посмотреть, что Александр подложил мне в сумку. На крошечной открытке было написано «С Днем Рождения, Девочка-Монстр».

Я отшвырнула ее в сторону. В ней не говорилось, что внутри. Я слонялась по комнате, набирая сообщения Бекки, проверяя сообщения, и убирая белье. Но эта блестящая коробочка не выходила у меня из головы. Наконец любопытство взяло надо мной верх.

Я медленно открыла коробочку. Я знала, что это будет нечто ужасное.

Это было хуже. Намного хуже, чем открыть коробку и увидеть, что она пуста. Но то, что я увидела дальше, было более низким и хитрым. На сей раз, Тревор действительно изумил меня.

Я нашла миниатюрный браслет, на котором было выгравировано РЭЙВЕН, с двумя черными ремешками, объединенными серебряным замочком. Это было прекрасно.

Тепло разлилось по моим венам, и мое сердце неохотно, стало биться сильнее. Я была тронута. И он знал, что так и будет. Тревор потратил время, чтобы купить что-то стоящее для меня. Вместо того, чтобы разыграть меня, он подарил мне подарок, который дарят лучшим друзьям или своей настоящей любви. И это заставило меня задуматься, было ли это знаком его чувств ко мне, особенно после того яркого сна. По некоторым причинам улыбка не сходила с моего лица.

Тревор Митчелл хотел надеть его на мое запястье.

Я положила браслет обратно в коробочку и стала закрывать ее, когда в последнюю секунду, открыла снова. Никто не видел. Я должна была увидеть, на что браслет похож. Я одела его на запястье и застегнула. Буквы сияли, и кожаные полоски были действительно клевыми. У Тревора хороший вкус. Я представила девушку, которая, в конечном счете, у него появится, его осыпающим ее драгоценностями и потом встречающимся с кем-то еще.

Тревор знал я не смогу вернуть его. Прежде всего, это было бы грубо, даже для меня. Кто мог еще носить этот подарок с моим редким именем на нем? Он не смог бы получить обратно деньги за свой индивидуальный заказ.

А если я одену его в школу, Тревор будет знать, что он мне понравился, и с его лица никогда не сойдет злорадная улыбка.

А еще хуже, если я покажу Александру, то мой парень действительно рассвирепеет. В конечном счете, Тревор выиграл.

Никто не узнает, надевала ли я его некоторое время. Я представила, как он потратил время, чтобы заказать, купить, упаковать, думая обо мне. По меньшей мере, это выглядело странным. А еще более странно, что я все еще не хотела снимать его.

Но потом я получила сообщение от Александра. Должно быть, он проснулся рано, перед закатом, и беспокоился. И затем вспомнила, как настоящие парни ведут себя. Не целуют одну, а подарки дарят другой. Я быстро расстегнула браслет и спрятала его, наряду с приятными мыслями о Треворе в комод с одеждой.

Александр красивый в стильном пальто и черных джинсах, пришел к нам с букетом цветов.

— Но ты уже дарил мне цветы утром, — сказала я.

— Но меня не было рядом, чтобы увидеть выражение твоего лица, — сказал он, вручая мне цветы. — Сейчас могу.

Я крепко его поцеловала, и мы зашли внутрь.

— Они прекрасны, — сказала моя мама, спускаясь вниз, на ходу надевая сережку. — Я принесу вазу.

— Я хотела бы взять один на ужин, — сказала я.

— Ты можешь приколоть их к волосам, — сказала моя мама, как бывшая хиппи.

Последний раз, когда я хотела чтобы цветы были приколоты на мне, так это когда Александр подарил мне букетик для Снежного Бала. Я уколола палец, и у него появилось странное выражение лица, которое как я поняла, с тех пор было выражением вампира жаждущего свежей крови. Я постаралась не искушать