Красота Аверил, подкрепленная неплохим приданым в виде стада коров и отары овец, сделает ее желанной невестой, и, поскольку отец признал ее, законность рождения не будет играть особой роли. Но Горауин знала, что добилась всего, на что отважилась этой ночью. Теперь дело за Мирином. Если он найдет дочери жениха, приданое она как-нибудь сумеет выпросить.

Назавтра она повела Аверил в огород под предлогом того, что хочет научить ее свойствам трав, но заодно и рассказала об успехе своего разговора с Мирином.

— Только никому об этом не говори, — предупредила она дочь. — Твой отец поклялся мне и сдержит слово.

— А кем, по-твоему, он будет, мама? — взволнованно спросила Аверил.

Горауин покачала головой:

— Понятия не имею, но ты должна довериться отцу. Он сделает все, что посчитает нужным. Думаю, это будет сын одного из приграничных лордов, ибо, если мы хотим и дальше жить мирно, нам лучше породниться именно с ними. Так считает Мирин, и я с ним согласна.

— А Майя говорит, что меня отдадут престарелому торговцу, которому задолжал отец, или простому рыцарю, но я знаю, что этого не будет. Чем достойнее будет мой брак, тем достойнее жених будет у Майи.

— Верно, — кивнула Горауин. — А теперь я хочу показать тебе одну траву, семена которой могут помешать зачатию.

— Но священник говорит, что женщина пригодна только на то, чтобы рожать детей, — удивилась Аверил.

— Священник — просто старый дурак, и кто бы говорил, только не он, потому что его жена родила девятерых, которых им ни за что бы не прокормить, если бы не твой отец. Думаю, кроме детей, он получал от своей супруги еще и кое-какое удовольствие, — лукаво хмыкнула Горауин.

— Научи меня всему, что знаешь, мама, — попросила Аверил. — Кое-кто утверждает, что только ведьмы могут знать так много о травах и зельях. Я запомню все, чем ты готова со мной поделиться.

— Глупцы! — фыркнула Горауин. — Все, что мне известно, я почерпнула в доме отца, у моей бабушки. Она решила, что, поскольку у меня нет приданого, нужно обогатиться хотя бы знаниями. И оказалась права. Смотри! — Она показала на растение у своих ног. — Семена дикой моркови нужно растолочь, полить медом, скатать в шарик и принимать каждый день. Женщине не стоит рожать слишком часто. Один ребенок в три года — вполне достаточно.

— А почему ты больше не родила, мама?

— Не годится, чтобы мой сын появился раньше сына Аргел. А дочерей у твоего отца и так чересчур много.

— Ты помешала Исбел иметь еще детей, верно? — убежденно спросила Аверил.

Горауин только улыбнулась, но не стала ничего отрицать или подтверждать.

— А вот спаржа. Лучшие стебли — те, чьи головки клонятся к земле. У спаржи два назначения. Первое — облегчать запоры. И второе — подогревать страсть влюбленных. Только нужно обязательно добавлять при варке немного соли, иначе живот заболит.

— Очень уж различные у нее применения, — удивилась Аверил.

— Верно, — согласилась мать.

— А каким образом она подогревает пыл влюбленных?

— Нужно варить спаржу совсем недолго, чтобы она не была чересчур мягкой, и подавать в растопленном масле. Вид женщины медленно подносящей к губам стебелек, облизывающей и посасывающей головку, мгновенно пробуждает в мужчине страсть, поскольку он сразу представляет, что это его мужской стебель ты облизываешь и посасываешь.

Аверил ахнула и покраснела.

— Я бы никогда не подумала… — пробормотала она.

— Только не вздумай обсуждать все, что я говорю тебе, со своими сестрами и вообще ни с кем. Джуния слишком молода для подобных знаний, а что до Майи… пусть ее просвещает мать. Кстати, о мужском достоинстве: прежде чем коснуться его, убедись, что оно абсолютно чистое. Большинство мужчин не хотят мыться регулярно, но ты должна убедить своего. Вымой его сама, это ему понравится, или купайтесь вместе, что понравится еще больше. В самых знатных замках и поместьях именно хозяйка должна мыть почетных гостей и учить этому своих дочерей. У нас, однако, гостей почти не бывает. Им просто незачем приезжать. Но и ты, и Майя должны научиться этому искусству. Я обязательно поговорю с Аргел насчет этого. Думаю, вам следует попрактиковаться на Бринне.

— Купать Бринна? — возмутилась Аверил. — Да этого маленького язычника просто не затащишь в воду, разве что летом, когда он плавает в ручье.

— Ничего не поделаешь, — покачала головой Горауин. — Тебе и Майе придется научиться мыть мужчину. Бринн и твой отец — единственные мужчины в «Драконьем логове», и не думаю, что вам прилично купать Мирина.

И, словно забыв о дочери, отправилась на поиски Аргел. Та сидела в парадном зале и ткала шпалеру с изображением свадьбы короля Артура и Гиневры. Исбел, вторая наложница Мирина, разбирала нитки по цветам для своего вышивания. Заслышав шаги, обе подняли головы.

— Девушки должны учиться мыть мужчину, — с ходу начала Горауин. — Поймите же, лорд Мирин собирается найти мужей для Аверил и Майи, а девочки не знают даже того, что известно самым бедным хозяйкам!

— Мужья для Аверил и Майи? — взвизгнула Исбел. — А моя дочь?

— Джуния слишком молода, — строго заметила Аргел, положив конец спорам. — Сначала господин найдет мужа для Аверил, как для старшей. Это должен быть очень выгодный союз, если мы хотим, чтобы Майя вышла замуж еще удачнее. От этого брака зависит, какими будут остальные два.

— Разумеется, — медленно протянула Исбел. — Но наш добрый господин должен поторопиться, иначе Аверил окажется старой девой. Я хочу, чтобы Джуния пошла к алтарю в тринадцать.

— Аверил в самой поре, — спокойно возразила Аргел. — Но Горауин права. Девушки обучены вести хозяйство, но мало что знают о правилах гостеприимства или учтивости по отношению к гостям. Это нужно немедленно исправить.

— Придется довольствоваться Бринном, — объявила Горауин.

Аргел и Исбел разразились смехом.

— Знаю, знаю, — ухмыльнулась Горауин, — но ничего не поделаешь, больше у нас никого нет, верно?

— Никого, — согласилась Аргел, вытирая слезы. — Начнем сегодня вечером. Я прикажу принести в зал большую дубовую лохань и наполнить водой. Джунии тоже не мешает поучиться. Она не так уж молода для этого.

— Бедный Бринн, — пожалела Исбел.

— Ничего, переживет, — сухо заметила Аргел. — И кто знает, что мы обнаружим под наростами грязи. Им придется вычесать гнид из его волос.

— Как скоро поймут наши дочери, — заключила Горауин, — премудростей тут немало.

Вечером в зал вкатили лохань и поставили перед очагом. Рядом, на маленьком столе, уже лежали тряпицы, щетки, полотенца и мыло. Девушки, повязав длинные передники поверх камиз, ждали, когда приведут брата, и когда слуги втащили громко орущего мальчишку, переглянулись и захихикали. В девять лет Бринн Пендрагон был копией отца. Чересчур высокий для своих лет, с длинными ногами и руками и густыми черными волосами, он и в самом деле был на редкость грязен. При виде лохани он стал вырываться еще яростнее.

— Не буду я купаться! Только слабаки и норманнские щеголи лезут в воду!

— Закрой рот! — рявкнул отец, отвесив ему подзатыльник, чем немедленно прекратил вопли и сопротивление. — Настоящая хозяйка дома всегда моет гостей. У твоих сестер нет опыта в этом искусстве, поскольку мы редко принимаем гостей. Мы с тобой единственные знатные люди во всей округе, а я не собираюсь позволять дочерям мыть себя! Не настолько я слаб! Поэтому, сын мой, ты добровольно и без принуждения согласишься на ежедневное купание, иначе я спущу с тебя шкуру. Я собираюсь искать мужей для Аверил и Майи. Неужели ты позволишь им опозорить имя Пендрагонов дурными манерами и недостатком