Мэтью засмеялся и обнял ее за плечи.

— Улыбайся, Оливия. С этого момента, дорогая, мы с тобой пара влюбленных. Без ума друг от друга, в постели и вне ее.

— Отстань!.. Нас здесь никто не видит.

Он приподнял бровь.

— Нам надо войти в образ. Не можешь же ты меняться то и дело. Так можно провалить все дело. Ты любишь меня, Оливия, привезла знакомиться с отцом и безумно счастлива.

— Безумно счастлива, — недовольно повторила она.

— Правильно.

Лицо Оливии окаменело, в желудке стало холодно, словно она целиком проглотила кусок льда. Как чудесно совершать безрассудные поступки! Только любое безрассудство влечет за собой определенные последствия.

Она сделала Мэтью предложение. Он принял его. А теперь она должна изображать, что любит его.

— Три месяца, — сказала она. — Звучит как смертный приговор.

— Ты делаешь это ради своего отца, не забывай. Который приговорен к смерти. Оливии стало стыдно. Как она могла забыть?! Неужели из-за Мэтью все улетучилось из ее головы?

— Я не забыла, — огрызнулась она. — Пошли. Чем быстрее мы справимся с этим, тем лучше. Шофера зовут Грег. Он работает у отца давно, еще меня на свете не было. У него трое внуков, которых он обожает.

— Так пойдем и сыграем в эту игру, любимая. Она резко повернулась к нему.

— Не называй меня так!

Он крепко взял ее за локоть.

— Почему?

Оливия сгоряча выпалила:

— Мелвин называл меня малышкой, Энди — дорогой и милой. Можешь называть меня так же хоть двадцать четыре часа в сутки, если тебе нужно. Но только не «любимая»!

— Кто называл тебя так? — спросил Мэтью, тяжело роняя каждое слово.

Никто. В том-то и дело. Это слово из ее мечты о человеке, которого она когда-нибудь полюбит. Детская греза сродни тем розовым лепесткам.

— Не твое дело, — резко ответила она.

— У тебя был еще один мужчина в жизни? И ты мне о нем не рассказала!

Ее потрясло искаженное гневом лицо Мэтью. Но признаваться в тайных мечтаниях она ни за что не будет.

— А сколько у тебя было женщин? — спросила она ехидным тоном. — Ты не хочешь рассказать мне о каждой из них?

— Ты все равно расскажешь мне о нем, — с угрозой пообещал Мэтью. — Рано или поздно.

— Да не о чем рассказывать! — с досадой выкрикнула Оливия и подумала: воистину, если хочешь, чтобы тебе не поверили, скажи правду. — Пошли… Грег будет беспокоиться.

— А может, мы занимались страстной любовью за ангаром, — со злой веселостью сказал Мэтью. — Верно, Оливия?

Он вызывал в ней страх, но она решила не подавать виду. Правильно сказал Энди, она была не в себе, когда выбрала на роль фиктивного мужа этого хищника, и клыки еще не самое страшное оружие в его арсенале. Голос ее чуть дрогнул, когда она проговорила:

— Будь осторожней, Мэтью Бертрам. Ты еще не получил денег, и я могу передумать.

— Я подам на тебя в суд, если ты только попытаешься.

— Ты не сделаешь этого!

Он грубо засмеялся: ситуация явно доставляла ему удовольствие.

— Разумеется, сделаю. Нарушение обещания.

Оливия застыла на месте. Несмотря на жару, ей стало холодно.

— Ты говоришь серьезно?

— Судебная тяжба не пойдет на пользу твоему отцу. Тебе следует подумать об этом.

Значит, серьезно.

— Что я наделала? — шепотом запричитала она. — Господи, что же я наделала?!

— Ты согласилась выйти за меня на тот срок, что проживет твой отец. — Голос его звучал жестко. — Так выполняй свое обещание.

Перед глазами Оливии все поплыло, дышать стало нечем, на секунду ей показалось, что она теряет сознание. Слишком часто она поступала безрассудно — и вот возмездие. Нужно было выбрать кого угодно, только не Мэтью Бертрама. Но поздно рассуждать об этом, так он и сказал. Изменить что-либо уже нельзя.

Из помещения таможни они снова вышли на солнцепек. Грег дожидался их, стоя рядом с «мерседесом».

Играй, Оливия, играй! Она взяла Мэтью под руку и повлекла его вперед.

— Грег, как я рада тебя видеть! У меня для всех удивительный сюрприз! Познакомься, это Мэтью Бертрам, мой жених.

— Ну, мисс Оливия, примите мои поздравления. Уж и не чаял дожить до такого дня. Вы отхватили замечательную женщину, мистер Бертрам. Примите мои искренние… мои поздравления, сэр.

Мэтью заключил Оливию в кольцо своих рук.

— Спасибо, Грег. Я очень везучий малый.

Ну вот и все, подумала Оливия: она объявила Мэтью женихом и пути назад нет. Она собралась выйти замуж за абсолютно незнакомого человека, которому далеко от совершенства. Скорее наоборот.

Мэтью слегка подтолкнул ее.

— Верно, милая?

— Извини, я задумалась… Столько всего произошло за последние дни, никак не могу опомниться.

Посмотрев на Мэтью, она сделала томный вид, изображая влюбленную. Тот быстро поцеловал ее в губы.

— Поехали домой, Оливия. Хочу познакомиться с твоим отцом. Уверен, у нас с ним окажется много общего.

Хотелось бы ей обладать такой уверенностью. А как он посмел сказать «домой»? Дом не его, а ее.

— Грег, как отец?

— Ему не терпится увидеть вас, мисс, — ответил Грег и открыл перед ней дверцу машины.

Мэтью сел рядом с ней и, закинув руку ей на плечо, привлек к себе. Как только Грег уселся за руль, она сонно улыбнулась своему мнимому возлюбленному.

— Пожалуй, вздремну немного, мой сладкий, я так устала, — сказала она, положив голову ему на грудь и злорадно усмехнувшись.

Оливия заметила, как он поморщился. По всей вероятности, он терпеть не может, когда его так называют. Ура! — мстительно подумала она и закрыла глаза.

Открыла она их только тогда, когда Грег свернул к высоким воротам их особняка. Дом, как всегда, вызвал в ней прилив нежности, хотя по-прежнему раздражал своей строгой симметрией. Да, каменный фронтон, коринфские колонны, симметрично расположенные окна — все это вместе с садом, роскошная пышность которого не уступала лучшим образчикам этого стиля, было ее домом.