выполнили команды, что к тому времени, когда я достиг подножия трона, войско уже расположилось на равнине, свернувшись кольцами, подобно змее, готовое встретиться лицом к лицу с кипящей тучей пыли, грозно несшейся на него.

Крат со своим отрядом был на правом фланге. Я разглядел высокий силуэт со склона холма. Командиры собрались вокруг него. Их плюмажи кивали и развевались на легком утреннем ветерке с реки. Тан со своим штабом находился подо мной так близко, что я слышал их разговор. Они обсуждали приближение врага спокойными учеными голосами, как будто решали задачу в школе для командиров.

Тан построил свои отряды в классическом боевом порядке. Передние ряды образовывали тяжело вооруженные копейщики; сомкнув щиты, они опустили концы копий на землю. Бронзовые наконечники блестели в лучах восходящего солнца, люди держались спокойно и серьезно. Позади них расположились лучники, которые уже натянули луки и были готовы к стрельбе. Позади каждого из них стоял мальчик с колчаном, набитым запасными стрелами. Во время боя мальчики будут собирать стрелы врага и пополнять свои запасы. Меченосцы находились в резерве. Их легко вооруженные отряды могут быстро переместиться куда угодно и остановить прорвавшегося врага или пробиться через слабое место в его рядах.

Движения войск на поле боя напоминают движение камешков на доске для игры в бао. В них также существуют классические начала и разработанные защиты, появившиеся много столетий назад. Я изучил их и написал три полноценных свитка по военной тактике, рекомендуемые при подготовке командиров в Фивах.

Теперь, оглядывая расположение воинов Тана, я не мог обнаружить в нем слабых мест и почувствовал себя увереннее. Как может враг победить такое могучее войско обученных и закаленных в боях ветеранов и его молодого одаренного командира, который еще не проиграл ни одного сражения?

Потом я еще раз посмотрел через их ряды на зловещую, катящуюся в нашу сторону желтую тучу, и уверенность моя поколебалась. Перед нами было нечто, выходящее за пределы привычных традиций ведения войны: ни один военачальник за всю долгую историю Египта не сталкивался ни с чем подобным. Кто же стоял перед нами? Смертные, как и мы, или демоны, как гласили слухи?

Клубящаяся туча пыли была уже настолько близко, что в темном полумраке можно было разглядеть какие-то силуэты. По коже у меня пробежали мурашки. С суеверным ужасом я узнал в этих силуэтах ладьи, о которых предупреждали нас пленные. Но они были меньше и быстрее тех, что когда-либо спускались на воду, быстрее любого существа, какое когда-либо двигалось по поверхности земли.

В клубах пыли трудно было проследить за каким-нибудь одним силуэтом. Они исчезали и появлялись, как мошки в свете фонаря. Катились вперед, вправо и влево, скрываясь в облаках пыли, и, когда появлялись снова, невозможно было сказать, видел ли ты тот же самый или это другой, на него похожий. Сосчитать их не было никакой возможности, даже прикинуть количество трудно. Туча пыли позади них тянулась до самого горизонта.

Хотя наши ряды стояли твердо в лучах поднимающегося солнца, я ощутил удивление и робость, которые охватили воинов. Даже разговор Тана и его командиров постепенно затих; пораженные, они молча смотрели, как вражеское войско разворачивается перед нами.

Потом я понял, что туча перестала двигаться на нас. Она повисла в воздухе, пыль начала постепенно оседать. Дымка прояснялась, и теперь с трудом можно было различить неподвижные экипажи первых рядов. Но тревога и смятение настолько овладели мной, что я не мог сказать: тысяча их была или больше.

Позже мы узнали, что такая задержка — обычный прием пастушьего царя, но тогда я этого еще не понимал. Во время затишья воины перестраивались, поили лошадей и готовились для окончательного наступления. Ужасная тишина нависла над нашими рядами. Она была настолько глубокой, что стал слышен даже шорох ветра в скалах и оврагах. Только полощущиеся на ветру вымпелы и знамена отрядов нарушали неподвижность наших войск. В центре был флаг Синего Крокодила, и это успокоило меня.

Облака пыли медленно оседали, и взорам ряд за рядом стали открываться экипажи гиксосов. Они были слишком далеко, и мы не могли как следует разглядеть их, но я увидел, что задние намного больше тех, что шли впереди. Мне показалось, что у них есть крыши, вроде парусов из полотна или кожи. С них люди сгружали нечто похожее на кувшины с водой и несли их вперед. Я поразился, каким богатырям может понадобиться такое количество воды. Все, что делали эти чужеземцы, было для нас загадочным и совершенно бессмысленным.

Тишина и бездействие продолжались до тех пор, пока каждая мышца и каждый нерв в моем теле не закричали от напряжения. Затем в рядах гиксосов возникло движение.

Несколько странных экипажей отделились от общего строя и направились к нам. По нашим рядам пронесся ропот, когда люди увидели, с какой скоростью они мчатся. После короткого отдыха скорость их словно удвоилась. Расстояние между нами сокращалось, и войска наши снова закричали, когда увидели, что экипажи эти тянут пары невиданных зверей.

Ростом они были с дикого сернобыка, вдоль изогнутой шеи тянулись такие же жесткие гривы. У них не было рогов, как у сернобыков, а форма головы более грациозна. Большие глаза сверкали, ноздри раздувались, на длинных ногах виднелись копыта. Звери эти вышагивали с удивительным изяществом, как будто едва касались каменистой земли пустыни.

Даже сейчас, после стольких лет, я помню, с каким восторгом в первый раз смотрел на лошадь. Мне казалось, что красота охотящегося гепарда бледнела перед этими небесными зверями. И в то же время нас всех переполнял страх. Я услышал, как один командир недалеко от меня воскликнул:

— Эти чудовища наверняка убийцы и пожиратели человеческой плоти! Кто же наслал на нас такой ужас?

По рядам пронесся ропот, так как ожидали, что эти звери тут же набросятся на нас и пожрут всех, как голодные львы. Но передний экипаж отвернул и понесся параллельно нашим рядам. Он двигался на вращающихся кругах, и я удивленно уставился на них. Первые несколько мгновений зрелище это настолько поразило меня, что сознание отказывалось служить. Говорите что угодно, но, когда я в первый раз увидел колесницу, это взволновало меня не меньше, чем бегущая лошадь. Между парой лошадей виднелась длинная оглобля, прикрепленная, как я позже узнал, к оси. Высокий передок колесницы был украшен золотым листом, а боковые борта низкие, чтобы лучник мог пускать стрелы в обе стороны.

Я увидел все это сразу, а затем мое внимание сосредоточилось на вращающихся кругах, на которых колесница так легко и быстро неслась по неровной земле. Тысячу лет мы, египтяне, были самым культурным и цивилизованным народом мира. В науках и религии намного обогнали все страны. Тем не менее наше учение и мудрость не смогли изобрести ничего подобного. Наши волокуши обжигали землю своими деревянными полозьями, пожиравшими силу запряженных в них быков. Хотя каменные плиты мы перемещали по деревянным каткам, последнего шага так и не сделали.