Достиг вершин и вот теперь вас двое.А жизнь, как сон, которого уж нет,Нас двое: я и солнце золотое.Отсель глашу мой радостный завет:— «Кинь города — смятенных душ плененье,Цари один, неси на горы светИ презирай людское поклоненье».
Иуде
Из глубины померкнувших столетийЯвил ты мне, непонятый мой брать,Твой жгучий терн в его победном свете.Пусть гнусы о предательстве кричат!Их мысли тупы, на сердцах их плесень,Постичь ли им твой царственный закат.Ты — свет певцам для вдохновенных песен,Ты, как на башне, — выше облаков,Откуда город меж просторов — тесен.Проклятый город, медлище рабов,Где скорбно — бледный, нищий их учительБросает зерна рабских, нищих слов.И с башни в город сходишь ты, как мститель,За их права, несешь ковчег борьбы,Чтоб дать им мощь и пирную обитель.Вот распят Он, но лик его судьбыНе возбудил кровавой жажды мщенья.Рабы стоят и смотрят, как рабы.Ты проклял их. Преодолев сомненья,Прозрел в веках достойнейших тебя,И смерть твоя — святое утвержденье,Что ты спасал, страдая и любя.
В башне
Над морем и городом в башне живу.Я песни пою одиноко.Там волны, там люди, как сонь наяву,Его я изведал до боли глубоко.Отсюда виднее мне зори востока,Своими соседями птиц я зову,И рад, что давно и высокоНад морем и городом в башне живу.
Ночь
О эта ночь!.. с тех пор моя душа,Перестрадавши тысячи распятий,Питает солнце, огненно дыша.Казалось, в каждом громовом раскатеБыл черный смех всех ужасов земли,Весь пирный ад их каменных зачатий.В разрывах туч, которые ползли,Как пьяные, незрячие уроды,Метлища молний яростно мели.
