И, вздуваясь, дрожит.По бокам брызжет кадкаИ бурлить в желобке.Каждый лист, как заплатка,На размытом песке.Вой ветра недужный;Ветер просится в дом;На клумбе ненужнойЖдет неубранный гном.Там зачем-то две палкиУ дорожки торчат;Камнем падают галки,Безнадежно кричат.Плаксиво и мутноЗанавесилась даль;Душа бесприютнаИ душе себя жаль.
Баба
Солнце ярко, небо чисто,Зелень бархат-мурава,От черемухи душистойЗакружилась голова.«Ох ни так, ни сяк, не легче,Как дурманом валить с ног;Обними меня покрепче,Поцелуй меня, милок».Словно змеи черны косы,Белы груди жгут огнем.«Тише, едут»… и колесаПромелькнули за плетнем.Жарь ли птица, сердце ль билось,День ли, ночь ли, не понять«Ох я, баба, уморилась,Ловок парень целовать».Смят платок ее цветистый,Запотели рукава.От черемухи душистойЗакружилась голова.
Дева гор
Бледнел закат и с моря облака,Теснясь, ползли в темневшее ущелье,Сидел я на скале, была тоска.Рукою чуткой бередил свирель яИ мнилось мне, из слез дневных низал,Из звуков слез, для ночи ожерелье.Внимали сосны, скалы, тени скал,И дева гор, следившая украдкой.То здесь, то там венок ее мелькал.Свирель звала: повей мне грезой сладкой,Златые звезды тихо засвети,Дай быть душе самой себе загадкой.Свирель звала и, медля на пути,Сходила ночь, скрывая отдаленья.Вдруг дева мне с улыбкой: «Не грусти».Тогда разбил свирель я о каменья.О если б мог я снова пережитьМгновенье это, вечность за мгновенье!
