Порядок имен внутри каждого отрывка сохранялся, но в «разреженном» виде. При новых копированиях в XVIГ-XVIII веках некоторые листы попали не на место, что усугубило путаницу имен. Однако, поскольку шифр был раскрыт, текст богоявленских синодиков удалось «проявить».

Понадобились годы, прежде чем многие тысячи опальных нашли каждый свое место на страницах толстых конторских книг. Реконструированные тексты монастырских списков были записаны отдельными столбцами, один подле другого. Сличение списков позволило заключить, что в основе всех текстов лежала одна и та же «государева грамота». Монастырские списки пестрели ошибками, но, поскольку переписчики ошибались каждый по-своему, оказалось возможным исправить их. Так был восстановлен первоначальный «приказной список» опальных Ивана Грозного.

Реконструкция текста позволила сделать важные выводы относительно особенностей источника. Выяснилось, что опальные записаны на страницах «приказного списка» (вопреки мнению С. Б. Веселовского) в хронологической последовательности. На первых страницах фигурируют лица, погибшие в конце 1567 года, далее – в марте 1568 года, 6 июля и 11 сентября того же года, ниже-в январе, апреле и октябре 1569 года, в январе 1570 года и т. д. Обнаруженный порядок записей синодика казался поначалу непонятным. Но объяснение все же нашлось.

Когда царь послал дьяков в архивы, те, боясь в чем-нибудь отступить от строгого приказа, подряд выписывали имена казненных из судных дел и отчетов опричников. Порядок и полнота составленных таким способом списков определялись сохранностью опричных материалов и последовательностью их обработки дьяками, которые, переходя от документа к документу, писали опальных в том порядке, в каком их упоминали судные дела. Реконструкция синодика позволила установить, что его составители добросовестно проштудировали материалы главного политического процесса периода террора – дела о заговоре Владимира Андреевича. Этот процесс тянулся три года (1567-1570), и на основании его был составлен почти весь синодик -'J/io его объема. По делу Старицкого опричники казнили примерно 3200 человек из общего числа (3300) записанных в синодике лиц.

Материалы, относящиеся к первым опричным казням (1565), делу Старицкого {1567-1570 гг.) и второму «изданию» опричнины (1575), хранились в опричном архиве в необходимом порядке. Что же касается документов о казнях до- и послеопричного периода, то некоторые из них, по-видимому, затерялись в архиве, и дьяки не использовали их при составлении приказного списка. В итоге в синодик не попали сведения о казни Д. Адашева (1562), М. И. Воротынского (1573) и некоторых других лиц. Пропуски в синодике, однако, не столь уж значительны. Вопреки заключению Веселовского, «приказной список» отличался большой полнотой, особенно для эпохи террора. Приказные люди, прилежно «законспектировавшие» опричные судные дела, и не подозревали, что после гибели опричных архивов их конспекты сослужат историкам неоценимую службу. Реконструированный «приказной список» – это своего рода кровавая летопись, в которой деяния опричнины описаны бесстрастно и точно, день за днем, месяц за месяцем. Многолетние споры о целях и результатах опричного террора близятся к концу.

…Царь был озабочен тем, чтобы оправдать бесславное окончание похода в Ливонию в конце 1567 года. Причиной отмены похода было выставлено расстройство посошной службы, помешавшее своевременно доставить пушки на границу. Ведал посошными людьми дьяк Казенного приказа Казарин Дубровский, известный взяточник. Царь велел подобрать жалобы на дьяка. Дубровский был уличен в злоупотреблениях и казнен. В царском синодике опальных ему посвящена такая запись: «Каза-рина Дубровской, да 2 сына его, да 10 человек, которые приходили на пособь». Вслед за тем Грозный взялся за дворян, скомпрометированных доносом Старицкого. Опричники казнили двоюродного дядю князя Владимира Андреевича и некоторых других лиц. Как видно, дядя неосторожно намекал племяннику на возможность перехода власти в его руки.

Начавшиеся казни вызвали резкий протест со стороны высшего духовенства. Митрополит Филипп посетил царя и долго беседовал с ним наедине. Убедившись в тщетности увещаний, он выждал момент, когда царь со всей л'воей свитой явился на богослужение в кремлевский Успенский собор, и при большом стечении народа произнес проповедь о необходимости упразднить опричнину. Кремлевский диспут кратко и точно описан новгородским летописцем: 22 марта 1568 года «учал митрополит Филипп с государем на Москве враждовати о опришнины». Диспут нарушил благочиние церковной службы и имел неблагоприятный для Грозного исход. Не получив от митрополита благословение, царь в ярости стукнул посохом оземь и пригрозил митрополиту, а заодно и всей земле суровыми карами. «Я был слишком мягок к вам, но теперь вы у меня взвоете!» – будто бы произнес он. На другой день о столкновении царя с митрополитом говорила вся столица. Церковь пользовалась большим авторитетом как среди власть имущих, так и в беспокойных низах. Через фанатичных монахов, через юродивых церковники ловко влияли на настроения народа, не остававшегося безучастным свидетелем происходившего.

Протест Филиппа был симптомом окончательного падения престижа царя в земщине. Приспешники Грозного настоятельно убеждали его пустить в ход насилие, поскольку в обстановке острого внутреннего кризиса всякое проявление слабости могло иметь катастрофические для властей последствия.

Филипп нарушил клятву ‹не вступаться в опричнину» и должен был понести наказание. Опричники схватили его бояр и забили их насмерть железными палицами, водя по улицам Москвы. Этот факт получил