Царь забрал в опричнину Суздальский, Можайский и Вяземский уезды, а также около десятка других совсем мелких. Уездные дворяне были вызваны в Москву на смотр. Опричная дума во главе с Басмановым придирчиво допрашивала каждого о его происхождении, о родословной жены и дружеских связях. В опричнину отбирали худородных дворян, не знавшихся с боярами. Аристократия взирала на «новодельных» опричных господ с презрением. Их называли не иначе, как «нищими и косолапыми мужиками» и «скверными человеками». Сам царь, находившийся во власти аристократических предрассудков, горько сетовал на то, что вынужден приближать мужиков и холопов. Впавшему впоследствии в немилость опричнику Василию Грязному он писал: «…tio грехом моим учинилось, и нам того как утаити, что отца нашего князи и бояре нам учали изменят, и мы и вас, страдников, приближали, хотячи от вас службы и правды». Укомплектованное из незнатных детей боярских опричное войско должно 'было стать надежным орудием в руках самодержца.

Известия об опричных «переборах людишек» способствовали возникновению историографического мифа о борьбе дворянства с боярством в XVI веке. Царь Иван, писали современники, отбирал в опричнину худородных дворян для того, чтобы с их помощью разделаться с высокородной знатью. В действительности опричнина не привела к разделению феодального сословия на знать и низшее дворянство. Большинство мелких помещиков остались в земщине и терпели опричные злоупотребления наряду с прочими земскими людьми. Опричнина сохранила сложившуюся к тому времени структуру «служилого города». В опричнину были зачислены главным образом уезды с развитым поместным землевладением. Государев двор в XVI веке оставался оплотом привилегий дворянских верхов. Низшее городовое дворянство не имело такой единой для всей страны организации, как государев двор, а потом было разобщено в большей мере, чем знать и высшее дворянство. Опричная реформа не привела к объединению низшего дворянства, а еще больше разъединила его.

Опричнина сохранила деление дворян на «дворовых» и «городовых». Начальные люди опричнины и более знатные дворяне, принятые в «государеву светлость» составили опричный государев двор. Подавляющая часть опричников служила в качестве городовых детей боярских поуездно.

Историк В. Б. Кобрин пришел к выводу, что в целом состав опричного двора был несколько худороднее дооприч-ного и, главное, современного ему земского, хотя различия не были настолько велики, чтобы противопоставлять их друг другу. Составив алфавитный список опричников, В. Б. Кобрин не заметил самого существенного – разительных перемен в составе государева двора, связанных с эволюцией самой опричной политики. На первом этапе княжескую знать почти полностью исключили из состава опричной думы и двора, на последнем этапе уга знать – в лице Шуйских, Трубецких, Одоевских, Пронских – в большом числе появилась на опричной службе.

При зачислении в государев удел каждый опричник клятвенно обещал разоблачать опасные замыслы, грозившие царю, обещал, что не будет молчать обо всем дурном, что узнает. Опричникам запрещалось общаться с земщиной. Удельные вассалы царя носили черную одежду, сшитую из грубых тканей. Они привязывали к поясу у колчана со стрелами некое подобие метлы. Этот их отличительный знак символизировал стремление «вымести» из страны измену.

Опричная тысяча была создана как привилегированная личная гвардия царя. Служба в опричнине открывала широкие перспективы перед худородными дворянами. Им увеличили земельные «оклады». Но подобные привилегии опричнины распространялись лишь на сравнительно узкий круг дворянства.

Московская летопись сообщает, что 1000 голов детей боярских, отобранных в опричное войско, были нспомещены «заодин» в опричных уездах. Документы Разрядного приказа не оставляют сомнения в том, что царский указ не остался на бумаге. Разряды содержат следующие данные о численности детей боярских опричных уездов во время сбора ополчения в 1572 году (в скобках приведены сведения об участии детей боярских в полоцком походе 1563 года): по Суздалю-210 (636); по Можайску-127 (486); по Вязьме-180 (314); по Козельску-130 (290); по Галичу – 150 (250); по Медыни -95 (218); по Малому Ярославцу – 75 (148); по Белеву-? (50). Итак, накануне опричнины все перечисленные уезды могли выставить в поле около 2400 конных детей боярских, а после опричных переборов людишек – всего около 1000. По меньшей мере половина местных уездных помещиков не была принята на опричную службу и была выселена в земские уезды. Чем были вызваны столь широкие выселения? Очевидно, власти старались создать в пределах опричной территории крупный фонд свободных поместных земель, чтобы обеспечить дополнительными «дачами» привилегированный охранный корпус, в особенности же его командный состав.

Выселения феодальных землевладельцев из опричных уездов и конфискация их владений позволили историкам усмотреть в опричнине крупную государственную реформу. Известный русский историк С. Ф. Платонов полагал, что в опричное управление были введены почти все центры княжеского землевладения и что опричнина произвела систематическую ломку этого землевладения. Под пером С. Ф. Платонова опричнина превращалась, таким образом, в продуманную и целенаправленную государственную реформу. Но гипотезу С. Ф. Платонова начисто разрушил академик С. Б. Веселовский, доказавший, что в опричнину вошли преимущественно уезды с развитым поместным землевладением, в которых почти вовсе не было наследственных княжеских вотчин. Это открытие позволило С. Б. Веселовскому утверждать, что опричнина свелась к уничтожению лиц и не изменила общего порядка. Представление, будто опричные меры были направлены против крупных феодалов, бояр и княжат, С. Б. Веселовский отверг как устаревший предрассудок.

Нетрудно заметить, что и гипотеза С. Ф. Платонова, и выводы С. Б. Веселовского основывались главным образом на анализе территориального состава опричнины. Но проблема территориальных рамок в действительности не может служить ключом к решению проблемы опричнины в целом. Открытие новых архивных документов позволяет предложить иное решение этой проблемы.

…В первые дни опричнины Москва стала свидетелем кровавых казней. По приказу царя опричные палачи обезглавили князя Горбатого, его 15-летнего сына и его тестя-Окольничего П. П. Головина. Покоритель Казани обладал характером суровым и непреклонным и не боялся перечить царю. В этом и состояла его основная вина. Обвинения насчет заговора носили, по-видимому, вымышленный характер.

Грозный недаром исправлял официальную историю своего царствования. Летописи заменили отсутствующие следственные материалы, скомпрометировав многих влиятельных приверженцев Старицких. Но репрессии опричников в отношении них носили умеренный характер.

Боярин князь И. А. Куракин и боярин князь Д. И. Немой-Оболенский, которых летописные приписки изображали вождями боярского заговора в пользу Старицких, были пострижены в монахи и заточены в монастырь. Разжалованный боярин князь С. В. Ростовский, некогда приговоренный к смертной казни, был схвачен на воеводстве в Нижнем Новгороде и убит. Голову убитого опричники привезли в Москву царю.

Жертвами опричнины стали еще двое знатных дворян, не входивших в думу: брат убитого ранее боярина Юрия Кашина – князь Иван – и князь Дмитрий Шевырев. Последнему уготована была самая мучительная казнь, Его посадили на кол. Передают, будто Шевырев умер не сразу; как бы не чувствуя лютой муки, он сидел на колу, как на престоле, и распевал каноны Иисусу. Сведения эти, однако, кажутся легендарными.

При чтении официального отчета создается впечатление, что летописец описал первые деяния опричнины кратко, со многими пропусками, умолчав о самом главном. Можно ли поверить тому, что все дорогостоящие затеи опричнины -- организация опричного войска, выделение особых владений царя и пр.-