Мартын с трудом проснулся. Глаза слипались. Сон не принёс отдыха. Голова болела. Он еле добрался до школы. И, конечно, опоздал. Хорошо, что тётя Маша не погнала его в класс, а разрешила пересидеть в гардеробе. Она гладила свою кошку и слушала радио, которое сообщало ей время. Когда наступал конец урока, тётя Маша сверялась с часами и шла звонить. Мартын решил идти на второй урок. Когда Мартын вошёл в класс, все вокруг смолкли. Он положил портфель на парту, непонимающе поглядев по сторонам.

— Ты должен извиниться перед нами, — вдруг выступил вперёд один из Баранов.

— Это ещё почему?

— Ты опоздал!

— Ну и что?

— А то, что извиняйся или сейчас заработаешь! — На помощь меньшему Барану подошёл большой.

— Ни за что. — Мартына обозлило, что именно они засадили его в темницу и грозились убить.

Баран бросился вперёд, и они покатились по полу. Прозвенел звонок, но никто его не услышал.

И вдруг над ними раздался злой голос:

— Это ещё что такое!

Мартын встал, поднимая с пола оторванные пуговицы.

— Вон из класса!

Мартын вышел, не произнеся ни слова. За Барана же братья стали изо всех сил просить, крича, что Мартын сам набросился на него. И никто не вступился за Мартына, не сказал, что это ложь. И Баран остался в классе.

Так Мартын просидел и следующий урок у тёти Маши. Она дала ему иголку с ниткой, и он пришил оторванные пуговицы. Хорошо, что успел их собрать. А когда тётя Маша вышла, он успел даже тайком всплакнуть от незаслуженной обиды.

Тётя Маша принесла ему стакан компота из столовой, и Мартын глядел на неё преданными, благодарными глазами.

Он мечтал о том, чтобы поскорее наступило время сна. И согласен был даже отправиться в темницу, но только не оставаться тут.

После уроков, выходя из школы, он столкнулся с одним из Баранов.

— Смотри, Мартын, — многозначительно произнёс тот. — Ты неправильно себя ведёшь. Не сносить тебе головы.

— Что-что?! — закричал Мартын не своим голосом. — Ты хочешь сказать, что посадил меня в темницу! Договаривай до конца!

— Я всё сказал, — выпалил в ответ Баран, глаза которого наливались кровью, словно он готов был взорваться.

— Ты боишься сказать правду! Ты трус! Трус! — закричал Мартын.

— Ну ты! — вскипел Баран и поднёс к носу Мартына кулак. Но тут же отдёрнул его, глянув куда-то вверх. И отошёл, лицо его было покрыто красными пятнами от не нашедшей выхода злости.

Мартын тоже поднял голову, но в окне учительской никого не было видно, только слегка шевелилась занавеска. Неужели и здесь между ними есть какая-то связь?

Он поспешил домой, чтобы поскорее выяснить всю правду. Узнать её он мог только там, где все его враги действовали не таясь. Здесь, в этом мире, своё зло им следовало маскировать, прикрывать чем-то другим; там же, где над ними никого не было, они проявляли его открыто. Именно там он может задать им этот вопрос, и пусть попробуют ответить. Хоть он в темнице, но он всё равно остаётся свободным человеком. Не решётки на окнах определяют твою свободу. Можно жить без них, но чувствовать себя хуже заключённого.

Мартын проснулся в кромешной тьме. Где-то капала вода. Эти медленно падающие капли вернули его к действительности. Он вновь оказался в подземелье, так что не надо искать выключатель настольной лампы. Её тут нет. Он вспомнил, как его схватили, как притащили сюда, бросив на кучу соломы.

Мартын вскочил на ноги и подошёл к двери. Он ощупал каждый её уголок, каждый выступ, надеясь обнаружить хоть что-то, что помогло бы ему выбраться отсюда. Но безуспешно. Темницы строятся не для того, чтобы из них выходили. Здесь томятся долгие месяцы и годы.

Он вернулся на солому. Вода капала и капала. Он пошёл на звук, чтобы собрать хоть немного для питья. Это оказалось очень трудным делом. Капли падали редко, оставляя на губах едва ощутимую влагу.

Голова шла кругом. Его страну грабят! Нельзя сидеть сложа руки. И Мартын вновь бросился к двери. И заколотил в неё изо всех сил. Но никто не откликнулся. Видно, он был единственным пленником в этой темнице.

Внезапно Мартын услышал странные звуки за стеной. Прислушался. И в ту же минуту камеру прорезал луч. Мартын закрылся от него рукой, так как глаза успели отвыкнуть от света. Когда же открыл их, увидел в проёме стены старика в фартуке. За ним стояла высокая женщина в длинном платье со шлейфом. На голове у неё была корона.

«Королева, — пронеслось в мыслях у Мартына. — Королева Трефонии».

— Ваше величество, — обратился к ней мужчина, отступая в сторону, — вот этот пленник.

Он поднял над головой фонарь, и королева вошла в камеру.

Мартын вскочил и прижался к стене. Королева осмотрелась вокруг.

— Принц, я пришла освободить вас. Моё сердце не выдержит такого позора. Хотя мой замок и захватили три серых рыцаря, однако это мой замок, а у меня не может быть пленников.

Глядя на неё, Мартын постепенно вспоминал, на кого похожа эта королева, — это же тетя Маша из их школы. Неужели и она заколдована?

Королева же продолжала:

— Мой садовник отведёт вас к выходу из замка через потайной ход, о существовании которого ничего не знают рыцари. Они захватили замок, но не меня. Идите за моим садовником и не беспокойтесь. Рыцари сейчас далеко отсюда. Они уехали к своему повелителю Учнаусу. И везут ему ваш меч.

— Мой меч? — переспросил Мартын. Он вдруг вспомнил, как захватившие его переговаривались, тот ли это меч, который должен быть у принца.

— Да, ваш меч. Вы неосмотрительно уступили его врагу. Разве вы забыли, что именно он должен был принести победу вашему народу?

— Как победу?

— Разве вам не говорили, что его надо беречь как зеницу ока? Это меч вашего народа, и только с его помощью можно добыть победу.

— Но на меня напали внезапно, — стал оправдываться Мартын. — И почему же меч не помог мне?

— Ещё не пришло его время. Меч может отдать всю свою силу только тогда, когда накопит её.

— Я верну свой меч, — решительно сказал Мартын.

— Так и должно быть. Так написано в старых книгах. Серость не может победить. А сейчас идите. И добудьте победу своему народу. Мартын вышел вслед за садовником. Они долго шли длинными переходами, пока не выбрались наружу. Здесь Мартына ждала оседланная лошадь. На попоне, которой она была накрыта, Мартын увидел странный герб: кошка на фоне замка.

— Что это? — спросил он.

— Это герб нашей королевы, — ответил садовник и поклонился.