мужья. — Все трое написали свои имена и размеры приданого. Царь взял таблички, приложил к ним свою печать и передал Аполлонию со словами: — Не обижайся, учитель, отнеси эти таблички и отдай своей ученице, ты там будешь желанным гостем.

20. Аполлоний взял таблички, направился ко дворцу, вошел в спальню царевны и передал их ей. Девушка узнала отцовскую печать и обратилась к своему возлюбленному: — Что случилось, учитель, как это ты один вошел в мою спальню? — Аполлоний ответил ей: — Госпожа, ты еще не женщина и притом нездорова. Возьми лучше послание своего отца и прочитай имена тех, кто просит твоей руки. — Раскрыв таблички, девушка прочла их, но не нашла там имени того, кого желала и любила. Она обратила к нему взор и спросила: — Учитель, разве тебя не печалит, что я выхожу замуж? — Напротив того, — возразил Аполлоний, — я поздравляю тебя и радуюсь, что, искушенная во многих искусствах и наставленная мною, ты, с соизволения божия, выйдешь замуж за того, к кому стремится твоя душа. — На это девушка сказала: — Учитель, если бы ты любил, ты пожалел бы о том, что ты ученый. — С этими словами она начертала что-то на табличках, приложила свою печать и вернула юноше. Аполлоний снес их царю на форум, а царь распечатал и открыл. Царевна писала: «Добрейший царь и благосклонный отец! Поскольку ты оказываешь мне свою милость и снисхождение, я скажу тебе: я хочу в мужья того, кого кораблекрушение лишило всего имущества. Не удивляйся, отец, что девушка, которой подобает скромность, написала это столь беззастенчиво: ведь я доверила свою тайну воску,[6] а воск лишен стыда».

21. Прочитав послание дочери и не зная, кого из трех юношей, написавших на табличках свои имена и обозначивших размеры приданого, дочь называет потерпевшим кораблекрушение, царь спросил их: — Кто из вас пережил кораблекрушение? — И один, по имени Ардалион, ответил: — Я. — Второй воскликнул: — Молчи, пусть изнурит тебя недуг, от которого нет исцеления! Я знаю, что ты мой ровесник, учился вместе со мною и никогда не покидал города! Как же ты мог пережить кораблекрушение? — Царю так и не удалось узнать, кто из них потерпел кораблекрушение, и он сказал Аполлонию: — Возьми, учитель, эти таблички и прочти их. Может быть, тебе станет ясно то, чего я не понял — ведь ты был у моей дочери, когда она писала. — Аполлоний взял послание и стал читать, а поняв, что царевна любит его, покраснел. Царь взял его за руку и, отведя немного в сторону, спросил: — Ну что, учитель, нашел ты того, кто потерпел кораблекрушение? — Добрый царь, — ответил Аполлоний, — если позволишь сказать, я нашел его. — При этих словах царь взглянул ему в лицо, залитое краской, понял слова дочери и воскликнул с радостью: — Желание дочери — это и мое желание, ибо ничто в таком деле не совершается без воли бога! — И, обратившись к тем трем юношам, сказал: — Я вам верно говорил, что вы не вовремя пришли ко мне с вашей просьбой. Ступайте, когда придет срок, я пришлю за вами. — С этим Архистрат и отпустил их.

22. Об руку уже не с гостем, а с зятем царь проследовал во дворец. Оставив Аполлония дожидаться, Архистрат один вошел к дочери. — Милая дочь, — спросил он, — кого же ты выбрала себе в мужья? — Девушка пала отцу в ноги и сказала: — Дорогой отец, если ты соизволишь выслушать желание своей дочери: я люблю и хочу стать ареной потерпевшего кораблекрушение учителя моего, Аполлония; если ты меня ему не отдашь, ты вскоре лишишься дочери! — Не в силах видеть слезы девушки, царь поднял ее и стал ласково уговаривать: — Милое дитя, ничего не бойся, ведь ты избрала того же, кого и я; при первом взгляде на него я задумал соединить вас браком. Я тебе воистину сочувствую, ибо отцом меня тоже сделала любовь. — С этими словами он вышел из комнаты и призвал Аполлония: — Учитель, я допытался, кто мил моей дочери, и она, проливая слезы, все мне поведала и такими словами меня заклинала: «Отец, ты поклялся учителю моему, Аполлонию, что вернешь ему все, что у него похитило бурное море, если он будет выполнять мои желания или помогать моему образованию. Поскольку он покорен твоим велениям и распоряжениям и обучает меня в согласии с моим желанием, но не ищет ни золота, ни серебра, ни одежд, ни рабов, ни другого какого имущества, кроме царства, которое считает погибшим, выполни свое обещание и мою волю: отдай меня ему в жены!» Однако я не хочу, учитель, чтобы брак с моей дочерью был тебе в тягость! — Аполлоний на это ответил: — Что суждено богом, да сбудется, и, если такова твоя воля, да исполнится она!

23. Царь сказал: — Я без промедления назначу срок бракосочетания. — На следующий день он велел созвать своих друзей и пригласить из соседних городов правителей и всех известных и знатных людей, а когда они собрались, спросил: — Знаете ли вы, друзья, для чего я созвал вас? — Все дружно ответили: — Нет, не знаем. — Тогда Архистрат сказал: — Знайте, что дочь моя желает вступить в брак с Аполлонием Тирским. Я хочу, чтобы всюду было веселье по случаю того, что моя мудрая дочь сочетается с достойнейшим человеком. — Тут же без промедления царь назначает день свадьбы. Что же дальше? День этот настал, собрались веселые и довольные гости. Счастлив царь вместе с дочерью, счастлив и Аполлоний Тирский, удостоенный такой супруги. Брак, по царскому обычаю, справляется с должной пышностью, веселится все государство, ликуют граждане, чужеземцы и гости; повсюду слышны звуки лир и кифар, звучат торжественные песнопения и гимны. Когда же свадебное веселье кончилось, между супругами вспыхнула невиданная страсть, удивительная нежность, несравненное восхищение друг другом и неслыханная радость, соприродные верной и постоянной любви.

24. Шли дни и месяцы, царевна уже полгода полнела. Однажды пришел к ней Аполлоний, и, гуляя вместе по берегу, супруги увидели красивый корабль; оба равно им восхищались, но Аполлоний, кроме того, узнал, что это корабль из его отчизны. Обратившись к кормчему, он спросил: — Скажи мне, будь любезен, откуда ты приплыл? — И тот ответил: — Из Тира. — Аполлоний сказал: — Ты назвал мою родину. — Кормчий спросил: — Ты, значит, тириец? — Аполлоний подтвердил это. — Тогда кормчий попросил его: — Благоволи тогда сказать, знал ли ты правителя этой страны по имени Аполлоний? — Так же хорошо, как самого себя, — ответил юноша. Кормчий не понял истинного смысла его слов и прибавил: — Прошу тебя, если ты когда-нибудь увидишь Аполлония, скажи, чтобы он ликовал и радовался, ибо жестокий царь Антиох, деливший ложе с родной дочерью, сражен небесным огнем; богатство же его и царство сохраняются для царя Аполлония. — Юноша, услышав это, весь преобразился от радости и обратился к супруге с такой речью: — Госпожа, ты теперь удостоверилась в том, в чем поверила некогда потерпевшему кораблекрушение. Я прошу тебя, дорогая супруга, чтобы ты позволила мне отправиться и принять завещанное царство. — Царевна же, как только услышала, что он хочет отправиться в путь, сказала, заливаясь слезами: — Любимый супруг, если бы ты задержался в дальних краях, тебе пришлось бы торопиться к моим родам; неужели же теперь, когда мы вместе, ты намереваешься меня покинуть? Отправимся оба: где бы ты ни был, на суше ли, на море ли, жизнь или смерть да будет нам общим уделом! — С этими словами девушка идет к своему отцу и говорит ему: — Радуйся, милый отец, и ликуй, ибо жестокий царь Антиох, деливший ложе с родной дочерью, поражен богом; богатства же его и царская диадема сохраняются для моего супруга. Прошу тебя, отец, хоть и скорбя душой, позволь мне отправиться с мужем. Чтобы тебе легче было это разрешить, знай: ты отпустишь меня одну, а вернется нас двое.

25. Выслушав ее слова, царь обрадовался и возликовал, велел тотчас же подвести к берегу корабли и наполнить их всем необходимым. Сопровождать царевну Архистрат велел ее няньке, Ликориде, опытной повитухе, которая могла помочь ей при родах. После надлежащих напутствий Архистрат проводил молодых до берега, расцеловал дочь и зятя и пожелал им счастливого плавания. Царь вернулся во дворец, Аполлоний же на кораблях с большим количеством челяди и разного добра при попутном ветре двинулся в путь. Они уже много дней и ночей, подгоняемые ветром, находились в море, и по воле Люцины у них, по прошествии девяти месяцев, родилась дочь. Однако, когда корабли благополучно плыли к дому, у матери внезапно свернулась кровь, прекратилось дыхание, и она скончалась. Среди челяди поднялись страшные вопли и рыдания; прибежал Аполлоний. При виде бездыханной супруги, он ногтями изорвал на себе одежду и вырвал свою первую юношескую бородку, потом, заливаясь слезами, упал на труп и, продолжая горько рыдать, жаловался: — Милая супруга, единственная дочь царя, что с тобой случилось? Как я отвечу за тебя перед отцом, что скажу тому, кто призрел меня, бедняка, потерпевшего кораблекрушение? — Пока он подобным образом изливал свое горе и рыдал все сильнее, пришел кормчий и сказал: — Господин, ты, конечно, поступаешь благочестиво, но труп на корабле везти нельзя. Прикажи бросить его в море, чтобы мы избегли неистовства волн. — Аполлоний, разгневанный его словами, сказал: — Что ты говоришь, негоднейший! Ты хочешь, чтобы я бросил в море тело той… <..текст испорчен..>, кто призрел меня, бедняка, потерпевшего кораблекрушение? — В числе рабов Аполлония были искусные мастера, он призвал их и велел нарезать доски, скрепить их друг с другом, просмолить все трещины и отверстия, сделать большой гроб и залить свинцом щели между досками. Когда гроб был готов, он убирает его царскими