Эмили открыла рот, чтобы ответить отрицательно, но ее выдал зевок, который она не смогла сдержать. Бен решительно потащил ее в коттедж.
— Если ты переживаешь, что я снова улягусь в твою кровать, то не стоит, — заметил он, открывая дверь.
— Сегодня кровать твоя. Думаю, будет справедливо, если мы будем спать в ней по очереди.
— Тогда сегодня твоя очередь.
— Нет, твоя. А я лягу на полу.
Бен бросил на нее внимательный взгляд, заметил, как упрямо вздернут маленький подбородок, и пожал плечами. Лучше временно отступить, чтобы не растерять силы для главного удара, который обеспечит ему победу. Под победой, конечно же, подразумевались занятия любовью с Эмили. Он посмотрел на жену, которая с независимым видом продефилировала в спальню, и понял, что борьба предстоит нешуточная. Потребуются вся его тактичность, обаяние и навык общения с женщинами. По сути, подумал он, ему еще никогда не приходилось соблазнять женщину, добиваться ее. Они все отдавали ему себя добровольно и с большим желанием. Скорее, это они соблазняли его. Эмили же стала для него вызовом. Бен поклялся, что сделает этот медовый месяц настоящим. Во всех смыслах.
Эмили ни о чем так не мечтала, как о том, чтобы в ее чемодане оказалось что-нибудь помимо шелковых неглиже, какой-нибудь спортивный костюм или хлопковая пижама, но, еще раз перевернув все вещи в чемодане, сдалась. Она так закрутилась с подготовкой к свадьбе, что Пегги любезно предложила свою помощь и собрала чемодан по своему усмотрению, твердо уверенная, что Эмили едет в настоящее свадебное путешествие.
Самым закрытым нарядом в ее багаже оказался атласный пеньюар цвета слоновой кости. Запахнув его и туго подпоясавшись, Эмили достала из шкафа подушку и одеяло и вышла в гостиную, где Бен разжигал камин.
— Ой! — Она крепче прижала к себе подушку. — Я думала, ты уже лег. Сегодня был длинный день. — Она зевнула.
— Да, длинный. Эмили, тебе нравится наш медовый месяц? — неожиданно спросил он.
Эмили недоуменно посмотрела ему в лицо. Она не могла сообразить, где тут подвох, но инстинктивно чувствовала, что вопрос задан не просто так.
— Да. Конечно, — осторожно ответила она.
Повисла тишина. Эмили положила подушку и одеяло на ковер и прислонилась спиной к стене. Бен сел в одно из плетеных кресел и безмолвно смотрел на языки пламени в камине. Пауза затягивалась, и Эмили нервничала все больше. Она очень устала и хотела спать, но не могла же улечься у его ног, завернувшись в одеяло, как бездомный бродяга.
— А тебе?
— Нравится ли мне наш медовый месяц? Да, конечно. Хотя это не совсем то, чего я ожидал, но в целом неплохо.
— Мне кажется, ты вообще не ожидал медового месяца, поскольку не собирался жениться, — негромко заметила Эмили.
— Верно подмечено, — согласился Бен. — Но поскольку случилось так, что я все-таки женился,
В сердце Эмили разрасталась тревога. Она хотела промолчать, поскольку замечание Бена не требовало ответа, но вдруг услышала свой голос:
— А каким он, по-твоему, должен быть?
Бен уронил кочергу, которую взял перед этим, чтобы подправить огонь в камине, и она с громким стуком упала на пол. Сердце Эмили подпрыгнуло. Двумя большими шагами он стремительно пересек комнату и оказался с ней лицом к лицу. Она почувствовала жар и напряжение его большого тела, запах моря и аромат туалетной воды, которые источали его кожа и волосы. В тишине громко потрескивали еловые ветки в камине.
Бен смотрел на нее сверху вниз, и в его глазах полыхало пламя более жаркое, чем в камине.
— Ты хочешь знать, каким? — хрипло спросил он и обеими руками крепко сжал плечи Эмили. — Я покажу тебе.
Эмили была не так наивна, чтобы не понимать, что сейчас произойдет, но не стала сопротивляться. Бен прижимал ее к себе все ближе и ближе, пока не вдавил ее тело в свое — грудь к груди, ноги к ногам, бедра к бедрам. Эмили почувствовала, как где-то в низу живота вспыхнул и стал быстро расти огненный шар желания. В ее затуманенном страстью сознании мелькнула мысль, что надо немедленно прекратить это, погасить огонь и ретироваться с поля боя. Но надо ли? В конце концов, это ее медовый месяц. Единственный медовый месяц, который у нее когда-либо будет. Бен — ее муж. Первый и последний. И не навсегда, пока смерть не разлучит их, а всего лишь на год. Так что она теряет?
Эмили судорожно вздохнула и капитулировала. Она обвила руками шею Бена и сдалась на милость победителя. Ее пальцы гладили и перебирали его темные, шелковистые волосы. Сколько раз за эти три года она мечтала сделать это! Сколько раз поспешно отводила взгляд от его лица, чтобы он не догадался об обуревавших ее чувствах! Только один раз, убеждала она себя. Она так невыносимо долго была сдержанной и благоразумной, носила маску, за которой прятала свою любовь и отчаяние, подавляла свою гордость… Кожа Эмили горела. Атласный халат то ли сам развязался, то ли ему кто-то помог, и теперь он лужицей лежал у ее ног. Ее единственной защитой остались коротенькая ночная рубашка и быстро тающая сила воли.
От нахлынувшего неистового желания у Эмили потемнело в глазах и подкосились ноги. Если бы она не уцепилась за Бена, обвив его, как виноградная лоза, то непременно упала бы. Здравый смысл подсказывал ей, что она дорого поплатится, если безоглядно поддастся чувствам. Но Эмили не внимала внутреннему голосу. Она слышала только Бена, хрипло шептавшего ей о том, как она красива. Она знала, что это не так, но всем сердцем хотела поверить.
— Господи, Эмили, что ты со мной делаешь? Где ты была все эти три года? — Его губы нежно покусывали мочку ее уха. — Где были мои глаза, если я не видел, какая ты на самом деле?
Где она была? Пряталась за стеклами очков и мешковатыми костюмами. А вот где был ты, хотелось ей спросить. Впрочем, она прекрасно знала ответ. Общался, и притом очень тесно, с самыми красивыми, самыми яркими, самыми известными женщинами мира. Но ей не хотелось напоминать ему об этом.
Да она и не смогла бы, потому что губы Бена прижались к ее губам в жадном, сокрушительном поцелуе, полном еле сдерживаемой страсти, которую он пытался контролировать из последних сил. Эмили импульсивно ответила на его поцелуй с такой же неудержимо рвущейся наружу страстью, которую она таила в себе в течение долгих трех лет. Бен оторвался от ее губ и посмотрел ей в лицо потемневшими от желания глазами.
— Я не знал… Я никогда не мог подумать… — пробормотал он срывающимся голосом. Он безумно хотел эту женщину, эту знакомую незнакомку. Очертив языком контур припухших от его яростного поцелуя губ и не встретив сопротивления, он проник в таинственные, влажные глубины ее рта. Эмили немедленно откликнулась и стала вторить движениям его языка. Бен совсем потерял голову.
Вдруг ему ужасно захотелось, чтобы он оказался первым мужчиной в ее жизни. Первым, кто научит ее премудростям физической любви, первым, кто будет обладать ее телом и услышит возглас удовлетворения в минуту высшего наслаждения. Он должен быть очень ласковым. Нежным. Неторопливым. Бен наклонил голову и покрыл легкими поцелуями ее шею. Прихватив зубами сначала одну, а затем другую тоненькую бретельку, он спустил с плеч атласную рубашку, и она присоединилась к халату на полу. Эмили вскрикнула и инстинктивно прикрыла обнаженные груди ладошками.
Бен судорожно втянул воздух, неожиданно тронутый ее смущением. Он опустил взгляд ниже и посмотрел на ее плоский живот, маленький аккуратный пупок, длинные стройные ноги. Да, он уже видел ее обнаженной в ванной, мельком, но то, что открылось его взору сейчас, потрясло Бена. Действительно, где были его глаза? Бен застонал — столько времени потеряно впустую. Он осторожно развел в стороны ее руки, затем медленно наклонил голову и благоговейно прижался губами к розовому бутону, венчавшему небольшую, но совершенную по форме грудь. По телу Эмили прошла дрожь, и она обмякла в его руках. Бен со стоном одной рукой обвил ее талию, другой — обнаженные ягодицы и крепко прижал к своему
