— Что ты имеешь в виду?

Что она имеет в виду? Она думала о том, что произошло на этой постели, от которой она была не в силах отвести глаз… И она не могла смотреть на Коуди, не вспоминая о той волнующей ночи шесть лет назад. Маргарет отчаянно искала «безопасное» для созерцания место.

— Здесь слишком мало света, — наконец сказала она, когда ее взгляд уперся в потолок. — Неплохо было бы соорудить застекленный световой люк.

— Где?

— Над кроватью.

— Вот еще! А если он начнет протекать? Прямо в середине самого…

— Не начнет.

— А если все же это случится, то ты поменяешь…

— Простыни? Непременно.

— Я вовсе не это имел в виду. Понимаешь, если женщина промокает под дождем, то ее… ее энтузиазм может отсыреть. Могу я рассчитывать на тебя, если мне все-таки понадобится замена?

— Ты можешь рассчитывать на мои профессиональные услуги, — натянуто ответила Маргарет.

— И это все? — Коуди покачал головой. — Я должен был знать, что ничего не изменилось.

— Брось, ты прекрасно понимаешь, что изменилось все, — холодно ответила девушка, вздернув подбородок. — Когда я уезжала отсюда, то была наивной и невинной девушкой…

— Невинной? Ты называешь себя невинной после того, что произошло в этой комнате? Или ты все забыла? — Глаза мужчины потемнели.

— Нет, я не забыла, как ты был добр ко мне, как тактичен, как, как… — Маргарет замолчала, закусив губу. Она не станет плакать. Не станет. — Не говори только, что ты сам не изменился, — продолжила она, двинувшись навстречу Коуди и останавливаясь прямо перед ним, лицо в лицо, глаза в глаза. — Ведь ты не сказал мне ни одного приветливого слова с тех пор, как я приехала. Ты лишь критиковал меня, утверждал, что всем в городе наплевать на меня, повторяя бредовую идею, будто я уехала из города только потому, что испугалась тяжелой работы, и даже не скрывал своего презрительного отношения ко мне.

— Я не презираю тебя, — угрюмо возразил Коуди, а напряженные складки вокруг его губ чуть-чуть смягчились.

— Неужели? Тогда я не хотела бы увидеть, как ты обращаешься с теми, кого презираешь. Ты, наверное, пропускаешь их через свою молотилку?

Взгляд у него слегка потеплел. Он осторожно провел пальцем по щеке девушки.

— С тобой, Маргарет, я этого никогда не сделаю, — сказал Коуди, и в его голосе ей послышалась мягкость и даже нежность. Девушка сразу подумала, что если он вдруг станет прежним Коуди, добрым и ласковым, то она не сможет устоять…

Маргарет глубоко вздохнула, стараясь не отвлечься от сути разговора.

— Спасибо и на этом. Но тогда, наверное, ты с радостью упаковал бы меня в своем прессе для сена и выбросил подальше в поле?

Коуди неторопливо приподнял подбородок девушки, изучая ее лицо, словно видел его впервые.

— Хм-м, — рассеянно пробормотал он. — Вообще-то, идея не так уж плоха.

— Которая из них? — спросила Маргарет прерывисто, потому что в этот момент Коуди медленно провел пальцем вдоль ее шеи вниз, останавливаясь в ложбинке между грудей.

— Я про световой люк. А ты что подумала?

— Так ты согласен? Знаешь, с ним комната действительно станет намного светлее. — Маргарет воспользовалась возможностью отойти от Коуди и, отступив на шаг назад, посмотрела на потолок.

— Скажи мне еще раз, где конкретно должен располагаться этот люк?

Маргарет нетерпеливо схватила Коуди за руку и потащила к кровати. Остановившись, она указала пальцем на потолок прямо над подушками.

— Там.

Он нахмурился.

— Не знаю. Не могу себе представить, как это будет выглядеть.

— О, Господи. Ляг и посмотри наверх.

— Один?

Маргарет громко выдохнула.

— Я, конечно, понимаю, что такой мужчина, как ты, редко ложится в постель в гордом одиночестве. Но может быть, один раз, в интересах дизайна, ты не будешь возражать…

— Я буду возражать. Я просто не смогу лежать один и рисовать в своем воображении стеклянный люк над головой. А если ты действительно считаешь себя дизайнером, то в твоих силах помочь мне представить его. Если, конечно, ты не боишься, что чувства возьмут верх над тобой. Ведь дело в этом, да? Ты просто не сможешь сама себя контролировать, находясь в одной постели со мной. — И он послал Маргарет столь выразительный взгляд, что ей показалось, будто кровь закипела у нее в жилах.

— Ты ошибаешься, думая, что невозможно устоять против твоих чар.

— Правда? — издевательски поинтересовался Коуди. — Тогда докажи это. — Он плюхнулся на постель, лег на спину, заложил руки за голову и, дьявольски ухмыляясь, выжидающе уставился на Маргарет.

Маргарет провела вспотевшими ладонями по бокам своих облегающих брючек цвета хаки, глубоко вздохнула и очень осторожно легла на кровать, близко к краю, рискуя упасть при малейшем движении. Но он все равно был слишком близко. Маргарет ощущала на себе его взгляд, чувствовала жар, исходящий от него…

Ничего не изменилось за шесть лет, ее влекло к этому мужчине, как и прежде, самым примитивным образом. И она не в силах была это желание игнорировать. Поэтому, несмотря на все его оскорбления, она хотела… повернуться и сесть сверху на него, крепко обхватив бедрами, расстегнуть рубашку на его груди, щекоча копной своих волос его плечи, а потом медленно и плавно, едва касаясь кончиками пальцев, ласкать его обнаженную грудь, доказывая, что она помнит все, что ему когда-то безумно нравилось. Она хотела заставить Коуди стонать от изнуряющего удовольствия и молить о пощаде. Расстегнуть застежку- молнию на его потертых джинсах и неторопливо дразнить отвердевшую плоть до тех пор, пока не доведет его до грани экстаза. А потом… потом…

Маргарет что есть силы вцепилась в полосатую простыню, пытаясь остановить неумолимый прилив желания. Она тупо уставилась на белый, ничем не примечательный потолок. Коуди был прав: она не в состоянии управлять своими чувствами, она не властна над своей памятью, над горько-сладостными воспоминаниями о той дождливой ночи, которую они провели вместе…

— Проверяешь свой самоконтроль? — ворвался Коуди в ее раздумья.

Маргарет кивнула, не вникая в суть вопроса и не поворачивая головы в его сторону.

— Я думаю, не будет ли шесть на восемь великовато. Они бывают разной величины.

— Ты о чем?

— О световом люке. Разве не о нем речь?

Внезапно девушка заметила, что, пока она созерцала потолок, Коуди придвинулся ближе и теперь лежал на боку, приподнявшись на локте, и смотрел на нее.

— Ты так считаешь? — Его лицо было так близко, что Маргарет ощущала теплое дыхание на своей щеке. — А разве разговор не о нас с тобой?

Сделав над собой усилие, Маргарет приподняла голову и смерила Коуди холодным взглядом.

— Нас с тобой уже давно нет.

— Нет? — Против такого вызова Коуди был не в силах устоять. Он наклонился, и его губы замерли в миллиметре от ее рта. Он дал Маргарет мгновение, чтобы отвернуться или оттолкнуть его. Она не сделала этого, и он впился в губы Маргарет яростным, неумолимым, первобытно-диким в своей страсти поцелуем. Маргарет молниеносно перевернулась и, не прерывая поцелуя, оказалась поверх Коуди. В следующее мгновение уже осыпала его лицо жаркими, нетерпеливыми поцелуями. Он приоткрыл губы и потянулся к ее рту, вонзаясь в него влажным языком, требовательным и уверенным в своем праве наслаждаться. Неровное, учащенное дыхание выдавало то возбуждение обоих, которое каждый первоначально намеревался отрицать.