который вступает страна, реализм — есть прибежище людей малообразованных и малоталантливых, напрочь лишённых творческого воображения.
III.
Просматривая чужой исторический опыт становления образцов национальных авантюристов во Франции, в Англии, в Японии, в США и в других развитых промышленных странах с капиталистической рыночной экономикой, нетрудно подметить одну устойчивую закономерность.
Как только в России усиливались демократические веяния, русское общественное сознание устойчиво обращалось, с одной стороны, к допетровским временам Московского государства, Киевской Руси и Новгородской республики, а с другой — к истории вольнолюбивого казачества. Можно не сомневаться, что ярчайшим и массово-потребительским направлением новой русской культуры станет национальная романтизация героев этих эпох. В частности, мифологизированная история новгородских ушкуйников и казачества и герой-ушкуйник, герой-казак станут столь же популярны и нарицательны, как были в США история освоения Дикого Запада и ковбой или герой вестерна. В истории новгородских ушкуйников и казачества воображению рисуется такое обилие авантюрных сюжетов, такой своеобразный опыт зачаточного демократического самоуправления, такое обилие предприимчивых характеров и такая органичная связь образа жизни с традициями Древней и Средневековой Руси, что в какой-то период наша национальная культура начнёт с широким размахом разрабатывать эту золотоносную жилу.
Почему столь интересны герои вестерна, герои пиратства, герои французской истории до Людовика ХIII, японский самурай или ниньзя? Эти герои действуют в условиях ещё не сложившейся бюрократической государственности, но при опоре на чёткие и недвусмысленные понятия о долге и чести, добре и зле, они живут напряжённой борьбой за свои цели, отдаются собственным интересам, побуждениям, чувствам, — что делает их чрезвычайно привлекательными массовому потребителю. У этих героев есть шанс выходить Победителями из любых передряг благодаря уму, хитрости, находчивости, предприимчивости, смелости, и тем прославить Отечество и народ.
Поиск способов разработки именно такого русского героя, а вернее, Сверхгероя, становится наиважнейшим делом в художественном творчестве, без него немыслимо зарождение соответствующей духу времени новой, русской национальной культуры и потребительская конкурентоспособность, выживание отечественной культуры вообще.
По схожему пути не так давно пошли китайцы Гонконга и уже добились серьёзных успехов, оказывая существенное влияние на развитие культуры всего Китая.
Россия и Незалежная
1.
Конечно, надо учитывать сложный и неоднородный состав партократической элиты, к тому же в каждой конкретной республике чрезвычайно зависящий от характера местной экономики и религиозно- исторической туземной культуры, — из чего и вытекают основные экономические и политические мотивы поведения дорвавшейся до независимости от союзного центра республиканской номенклатуры и туземной интеллигенции.
Самым показательным результатом референдума было то, что в крупнейшем промышленном регионе, на Урале, в поддержку Советского Союза проголосовало немногим больше четверти имевших право голоса! То есть там голосовали
Величайший парадокс как раз в том и состоял, что именно крупная промышленность России развалила Советский Союз, а отнюдь не события в Прибалтике, в Восточной Европе, на Кавказе и прочее. Все эти события сами стали следствием того, что коммунистический режим оказался не в состоянии далее выражать экономические и политические требования связанных с крупной промышленностью России социальных слоёв к политике государства. В теории построенный на защите, в первую очередь, политических интересов именно крупной промышленности, режим на деле не смог отстаивать её самодовлеющую потребность в растущей концентрации финансовых и материальных ресурсов. Режим не давал возможности крупной промышленности России проникать на мировые рынки, в которых она была всё более заинтересована для продолжения дальнейшего развития, не смог идеологически и политически отразить её растущую потребность в росте культуры производства, которая оказывалась больше немыслимой без роста
Россия своим примером доказала, что “ренегат Каутский” был-таки прав: индустриализация страны неизбежно вынуждает на некоем этапе выбрасывать идеологию классовой борьбы в её революционно коммунистическом качестве, — выбрасывать на свалку истории, а лозунг “Пролетарии всех стран соединяйтесь!” выметать из политических реальностей дальнейшего становления промышленной державы. На их место приходит идеология национального эгоизма, корпоративной солидарности классов промышленных предпринимателей и рабочих и политика промышленного империализма, экспансии национального товаропроизводителя на внешние рынки, за которой следует и языковая экспансия и экспансия культурная, цивилизаторская.
2.
Да, из всех республик бывшего СССР, Белоруссия и Украина имели для России особую политическую значимость. Не только потому, что русские не могут не помнить, что основа их государственнического самосознания заложена в древнерусском Киевском государстве, не только потому, что русским тревожно в одиночку противостоять диким и полуварварским ордам на просторах бывшей Сверхдержавы, — но, главным образом, вследствие особой интегрированности крупной промышленности Украины и Белоруссии в крупную промышленность России. И у ослабленной хаосом последнего десятилетия России, а тем более у Белоруссии и Украины, просто нет ни резервов, ни исторического времени сломать эту взаимозависимость. Тем более, что это бессмысленно, поскольку противоречит вектору прогресса, а потому ударит по уровню
