Тральщик снова вошел в полосу тумана, и вахтенный офицер включил сигнальную сирену. Мерные звуки раздавались глухо и уныло, казалось, они с трудом пробиваются сквозь навалившуюся на море влажную белесую пелену. Гущин и Дерябко, стоящие на ходовом мостике, какое-то время видели на носу корабля матроса с биноклем. Но потом туман закрыл и его.

— Идем как в вате, — заметил Гущин. — И они как в вате. Я идиот. Надо было, конечно, дать им аппаратуру.

— Виктор Александрович, какую аппаратуру? — Дерябко хмыкнул. — Вы забыли, в какой спешке все происходило. Вспомните, в тот момент у нас с собой никакой специальной аппаратуры не было. Мы ведь чудом засекли, что яхта стала в бухте.

— Специальной не было — надо было дать корабельную.

— Корабельную Довгань мог заметить. И сразу бы понял, в чем дело.

— Черт… Будь оно все проклято… Их нет уже восемнадцать часов…

— Виктор Александрович, они наверняка спрятались ночью на берегу.

— На берегу… Гадание на кофейной гуще…

— Любой здравомыслящий человек сделал бы так. Чтобы лодку не заметили с яхты.

— Хорошо хоть штиль.

— Виктор Александрович, пойдемте в штурманскую. Думаю, они вот-вот покажутся.

— Ладно, пойдемте.

Они зашли в штурманскую рубку. Стоящие рядом со штурвальным командир корабля, капитан- лейтенант, и вахтенный офицер, старший лейтенант, покосились в их сторону.

— Все так же? — спросил Гущин.

Командир корабля, не отрывая взгляда от гирокомпаса, кивнул:

— Да, товарищ полковник, все так же. Но думаю, мы скоро на них выйдем.

— Вы не допускаете, что с ними могло что-то случиться? Авария, скажем?

— Вряд ли, товарищ полковник. На море штиль.

После того как Гущин и Дерябко остановились за спиной сидящего за экраном радара старшины- радиометриста, тот сказал негромко:

— Как будто что-то есть…

— Да? — Гущин вгляделся в экран. — Что ж вы не говорите?

— Я как раз говорю… Хотя еще рано говорить…

— Где? Я ничего не вижу.

— Товарищ полковник, вообще-то мой радар такие низкие цели не берет… Я шарю наудачу… Что-то проблескивает, но пойди пойми, то это или нет…

— Направление? — спросил командир корабля.

— Семнадцать градусов, примерно около мили, — сказал радиометрист. — Кабельтов восемь.

— Семнадцать, самый малый, — сказал командир. — Штурмовую группу на бак.

— Есть семнадцать, самый малый, — штурвальный переложил спицы штурвала.

— Штурмовая группа, на бак! — сказал в микрофон вахтенный. — Штурмовая группа, на бак!

В просветах тумана было видно, как несколько матросов в спасательных жилетах пробежали на нос корабля. Прошло несколько минут, во время которых Гущин нервно покусывал губы. Наконец командир корабля сказал:

— Это они.

Перестав кусать губы, Гущин посмотрел на него:

— Откуда вы знаете?

— Слышите мегафон? Прислушавшись, Гущин кивнул:

— Да, какие-то звуки слышу.

— Сирену вырубить! — бросил командир.