Определить, кому принадлежит прозвучавший в трубке голос, он сразу не смог. Но голос этот он наверняка знал:
— Петр Николаевич?
— Да, это я. Кто говорит?
— Петр Николаевич, это я, Володя Лапик.
Капитана третьего ранга Лапика, много лет связанного по службе с его сыном, Петраков отлично знал. Лапик был вхож в их семью, его очень любила покойная первая жена. Да и сам Петраков ценил этого расторопного и явно незаурядного человека.
Помолчав, Петраков переспросил:
— Володя Лапик?
— Да. Мне обязательно нужно с вами срочно встретиться. И поговорить.
— Но… — Помолчал. — Но вы же… Вас не должно быть в Москве.
— Петр Николаевич, я в Москве. Нам с вами нужно срочно встретиться и поговорить. От этого зависит все. Понимаете, все.
— Володя… — Он все еще не мог понять, как отнестись к этому звонку. — Вообще, вы знаете, что произошло?
— Отлично знаю. Я все знаю, поэтому и звоню. Петр Николаевич, слышите — еще ничего не потеряно.
— Ничего не потеряно?
— Да, ничего не потеряно. Все можно спасти. Все. И для всех. Но для этого мы с вами должны немедленно встретиться. Немедленно.
Подумал: да, он летит в пропасть. И спасти его не сможет даже Лапик, человек не просто незаурядно умный, но еще, как он знал, и расчетливый. Но сейчас ему не до рассуждений. Конечно, звонок Лапика, его слова о том, что ничего не потеряно, — соломинка, за которую можно ухватиться только от отчаяния. Но при всем при том он должен попытаться ухватиться за эту соломинку. Должен. Он должен попытаться ухватиться даже за пушинку. Потому что в пропасть сейчас летит не только он, но и его сын.
Осознав все это, сказал:
— Володя, вы где сейчас?
— Я в центре. Недалеко от ресторана «Балчуг». Если можете, подъезжайте сюда. Но только желательно, чтобы вы подъехали один, на вашей личной машине. Без водителя. Вы сможете?
— Не получится, Володя. В это время суток я могу выехать только на служебном «ЗИЛе». С двумя охранниками.
— Хорошо, подъезжайте хоть так. Но быстрее.
— Где мне вас найти у «Балчуга»?
— Меня искать не нужно. Я сам найду вас. Встаньте у тротуара метрах в тридцати от ресторана. Вашу служебную машину я знаю, ее трудно не заметить. Петр Николаевич, еще раз говорю: ничего не потеряно. Но мы должны увидеться.
— Хорошо. Ждите, я еду.
Повесив трубку после разговора с Петраковым, Лапик тут же набрал номер, который ему дал Рустамбек. Трубку сняли после трех гудков; голос с еле заметным кавказским акцентом спросил:
— Вас слушают?
— Мог бы я поговорить с Тофиком?
— Я Тофик. Слушаю вас?
— Здравствуйте. Меня зовут Владимир Лапик. Ваш телефон мне дал…
— Я знаю, кто вам дал мой телефон, — быстро перебил голос. — Где вы сейчас находитесь?
— В центре. Недалеко от «Новокузнецкой».
— Очень хорошо, это близко от меня. У вас есть мой адрес?
— Есть.
— Как скоро вы сможете быть у меня?
— Быстро, минут через десять. Мне хотелось бы, чтобы вы все подготовили к моему приходу.
— Все уже готово. Я жду вас.
— Все же мне нужно немного подумать. Подождете?
— Конечно. Думайте.
Прикинул: путь от своей дачи до «Балчуга» у Петракова займет примерно час. Но Петраков, конечно, не сразу сядет в машину. Значит, в его распоряжении сейчас как минимум час десять минут.
— Хорошо, сейчас я к вам подойду.
Дом, в котором жил Тофик, находился на Солянке, сразу за мостом. Преодолев это расстояние за восемь минут, Лапик поднялся пешком на второй этаж и позвонил в дверь. Ему открыл молодой человек, одетый в белую рубашку с длинными рукавами и черные брюки. Юноша был высоким, смуглым, с небольшими усиками. Улыбнувшись, сказал:
