нации? Вивеканда (1862-1902), один из деятелей нео-индуизма, говорил: 'Ни одна из религий не нашла таких возвышенных тем и мотивов для прославления человека и никакое общество так жестоко не угнетает бедных, как индийское общество'.

С такой же ясностью следует понять и богатство, и ограничения, заключенные в религиях. И эти ограничения не равны друг другу, и имеют неодинаковые последствия в общественной и духовной жизни народа.

То же самое мы должны сказать о великих основателях религий. Как мы можем поставить знак равенства между Буддой, Конфуцием, Махавирой, Магометом и Христом? Как можно считать похожими их учения, или более того, пытаться объединить их учения в единую общемировую религию, как делают некоторые современные синкретистские группы? Между ними существуют глубокие различия, но существует и некоторое сходство, но возможно ли представить человека, следующего по всем этим путям?

Действительно плюрализм и разнообразие культур и религий — это часть большого человеческого наследия; действительно, Истина — как утверждает II Ватиканский Собор — распространилась во всех религиях, но это не значит, что все религии в равной степени истинны и что невозможно найти критерий ценности.

Критерий ценности представляет собой уважение к человеку вообще и способ понимания священного. Религия, проповедующая насилие, уничтожающая личность своих последователей, одобряющая разделение на касты, преследующая людей, если они нарушают супружескую верность, но не заботящаяся о бедных — порочна и неудовлетворительна и нельзя поставить ее в одном ряду с другой, проповедующей уважение и достоинство каждого человека и благоприятствующей общему развитию человека и общества.

История и учения религий показывают нам, кроме того, что, хотя во всех религиях провозглашаются некоторые основные истины, — существование одного или нескольких сверхъестественных существ, бессмертие души, нравственные законы и суд над каждым человеком после смерти, между ними существуют также различия.

Например, в еврейско-христианско-исламской традиции мир и жизнь человека понимаются положительно: человек призван сотрудничать со своим создателем и искупление совершается в мире. Индуистско-буддистская традиция понимает мир преимущественно в отрицательном свете. Человеческая действительность рассматривается как мучение, иллюзия и видимость ('майя') и искупление человека происходит, когда он вырывается из мира. В религиозной индийской традиции присутствует некий 'революционный' дух, так как говорится о снятии ограничений, о завоевание истинной свободы, об освобождении, однако достичь его можно, лишь освободившись от мира сего.

Самое понимание спасения в единственной жизни (еврейско-христианско-исламская традиция) или во многих жизнях (индуистско-буддистская традиция) оказывает большое влияние на способ понимания и образ жизни. Индийская религиозная традиция находит в 'карме' огромное препятствие для обновления (см. касты), а постоянное очищение и поиск совершенства удручает бедного и делает его пассивным и безропотным.

Даже в самой семитической традиции имеют место весьма очевидные теоретические различия. Никто не может сомневаться в том, какую роль играет религия в Исламе и что мусульманский мир находит именно в Коране революционную силу. Но в этом случае отсутствие самостоятельности государства и церкви (как это произошло в христианстве), понимание священной книги, существовавшей изначально на небесах, но которую следует выполнять в буквальном смысле, претензии на то, что лишь мусульмане обладают окончательным откровением Бога, способствуют иногда фанатизму и религиозному терроризму, всем людям категорически предписывается, закон пустыни (или возмездия), характерный для Корана и древней еврейской традиции.

Во всяком случае, если оставить в покое неоспоримые научные различия, и вновь подчеркнуть различие между убедительностью и истиной, не следует забывать, что религии представляют собой структуры, через которые люди выражают поиски и свою потребность Бога.

Существует одно буддистское изречение: 'Нужен один только палец, чтобы показать на луну, но какая была бы нелепость, если бы перепутали этот палец с луной'. Религии являются этим пальцем, при всех недостатках, свойственных человеческой структуре.

Мартин Бубер передал нам один народный китайский рассказ: 'В одной пагоде находились две статуи из глины: слева — Лao-цзы, а справа — Фо, т.е. Будды. Проходя там однажды, один бонза увидел две статуи и возмутился: 'Моя община Фо — большая: почему здесь он стоит справа от Лао-цзы?' Ведь в Китае левая сторона считается почетным местом; стало быть бонза переставил статуи. После него пришел один даоистский священник, который, увидев это, сказал: 'Моя община—благородна, почему здесь Лао-цзы стоит справа от Фо'? И отнес его на прежнее место. Так продолжалось до тех пор, пока обе статуи, передвигаемые взад и вперёд, не износились. Тогда JIao-цзы, улыбаясь, сказал Будде: 'Мы вдвоём отлично бы договорились между собой. По вине этих безумцев, нас так разрушили'.

Когда религии забывают о назначении показывать на луну, они начинают спорить из-за мест, и при этом их роль в обществе умаляется; они коснеют в прошлом, оправдывая свою неподвижность тем, что они охраняют традиции. В действительности же, они потеряли пророческую силу, отличавшую их в начале существования. Поэтому иногда религии, вместо того, чтобы показывать на луну, показывают на себя.

Христианство также, как религиозная структура, не уклоняется от этого закона. Отцы Церкви говорили, что Церковь 'нуждается в постоянных преобразованиях и обращении', они называли ее 'целомудренной блудницей', обращая внимание на противоречивость каждого человеческого творения и самого церковного учреждения.

Но тогда в чем же состоит христианская новизна? Христианство — это единственный и всеобщий опыт в истории религий?

Ответ не прост, потому что он зависит от того, как мы подойдем к этому вопросу.

С исторической точки зрения, христианство является одним из многих религиозных выражений в мире, и не только оно одно считает себя единственным и всеобщим.

Но не начиная чисто богословскую дискуссию, мы увидим один аспект, который делает христианство единственным среди религий: образ Иисуса Христа и Его весть. Христианская религия, передавая людям весть Христа, имеет отличную от других роль среди религий. Христос — это не религиозный учитель, не общественный реформатор, Он Сам имеет власть, говорит от Своего имени. Его весть провозглашает достоинство каждого человека, говорит о ненасилии, как образе жизни, о братстве и равенстве перед Богом, считает блаженными бедных и убогих, провозглашает победу над смертью. Эта весть ниспровергает расовые, культурные и национальные преграды, и обращается непосредственно ко всем людям доброй воли. Ведь Христос обращался не к священникам или каким-нибудь группам верующих; не создал Себе собственный храм; наоборот, Он сказал, что не в храме и не в Иерусалиме (святом городе) люди будут почитать Бога, а 'в духе и истине' (Ин. 4, 21-24): Христос преодолел тесные границы религии именно для того, чтобы говорить непосредственно с сердцем каждого человека, приглашая его к обращению. 'Христос