руками, и попросила задержать корабль на несколько дней. Инспектор задумался на мгновение, а затем сказал: 'Одного никак не пойму: почему вы его не утопили?' А. Серени ответила без утайки: 'Для этого нам требуются 48 часов'. И 'Лино' задержали еще на двое суток.
Необходимое разъяснение (из свидетельства А. Серени): 'Неприязнь к англичанам была распространена во всех слоях итальянского общества. Требование англичан, чтобы Италия передала им корабли военно-морского флота в виде военных репараций, породило сильные антибританские настроения. Полиции было известно всё: на каких верфях оснащались наши корабли, с каких баз они отплывали. но на требования англичан полицейские отвечали иронической усмешкой. Население, так много страдавшее во времена нацистской оккупации, симпатизировало измученным еврейским беженцам. Конечно, не каждый, кто помогал нам, делал это из симпатий к евреям. Вероятно, некоторые рассуждали так: бегут - и скатертью дорожка.'
Диверсию решили провести ночью. Но неожиданно в порт вошел британский военный корабль, пришвартовался к 'Лино', а когда стемнело, осветил прожекторами поверхность воды. Подрывники приплыли на надувной резиновой лодке, вплавь подобрались поближе к кораблю, просидели два часа в холодной воде, но сделать ничего не смогли: корабль был освещен и под надежной охраной.
На другой день А. Серени встретилась с офицером итальянского флота и выразила удивление по поводу того, что британский военный корабль осмелился войти в итальянский порт. Офицер ответил на это: власти уже высказали свой протест, корабль покинул порт, но остался неподалеку, чтобы сопровождать 'Лино' до пункта назначения. Ночью подрывники снова подплыли к намеченной цели и прикрепили мину; корабль затонул, жертв не было, порт не пострадал.
Через месяц в Италии появился сирийский майор, родственник премьер-министра Сирии, нанял водолазов, чтобы достали оружие с морского дна, и зафрахтовал для перевозки корабль 'Арджиро'. Его доверенным лицом был некий субъект, который прежде сотрудничал с евреями, а затем продал их из-за денег. Можно было предположить, что по тем же соображениям он продаст и сирийца; ему предложили 15 000 долларов - огромную по тем временам сумму, субъект тотчас же согласился и нанял команду корабля, в которую вошли нужные люди.
В августе 1948 года 'Арджиро' вышел в открытое море, но вскоре механик остановил двигатель, ссылаясь на поломку, - такое он получил указание. К кораблю подошел катер, с него поднялись на борт двое мужчин в английской форме, с орденами и медалями на груди, купленными в магазине театрального реквизита. Они сообщили капитану, что их послал сирийский майор - сопровождать корабль; с собой у них была рация, по которой установили связь с Хайфой. В открытом море к ним подошли израильские корабли, забрали всю команду, перегрузили оружие, потопили 'Арджиро' и уплыли в Хайфу.
Сирийский майор устроил торжественный обед после отплытия корабля, но неожиданно выяснилось, что он бесследно пропал. Вскоре стали известны истинные обстоятельства исчезновения; оппозиция в сирийском парламенте обвинила майора и премьер-министра в том, что они тайком продали оружие евреям, - правительство пало, майора арестовали и приговорили к смерти. Затем произошел переворот, правительство вернулось к власти, и майора выпустили из тюрьмы. Снова переворот - и снова майор оказался в тюрьме в ожидании смертной казни.
Д. Бен-Гурион сообщил в Организацию Объединенных Наций, что этот человек не совершил предательства, и после вмешательства ООН жизнь майора была спасена. А винтовки и патроны с корабля 'Арджиро' были использованы израильской армией в Войне за независимость.
После решания ООН о разделе Палестины началась усиленная подготовка к надвигающейся войне. Весной 1948 года провели набор добровольцев в странах Европы и в лагерях для перемещенных лиц; они проходили ускоренные курсы и уезжали в Эрец Исраэль совместно с нелегальными репатриантами. В первую очередь отправляли тех, кто владел какой-либо военной специальностью, - бывших пехотинцев, танкистов, саперов и артиллеристов; из США, Канады, Южной Африки посылали летчиков, штурманов, стрелков-радистов и бортинженеров; в Чехословакию отправилась группа пилотов, чтобы освоить истребитель 'Мессершмидт'.
В Европе и Америке закупали самолеты разных типов - 'Дакоты', 'Командо', 'Спитфайеры', 'Мустанги', 'Летающие крепости' Б-17. Летчик Борис Сеньор приобрел в Южной Афирке десять самолетов и переправил в Израиль вместе с пилотами, среди которых был христианин Клод Дюваль, отличившийся в Войне за независимость.
С помощью Адольфа Швимера купили в США десять транспортных самолетов С-46 и три самолета 'Констелейшн', уплатив за них по цене металлолома. Их отремонтировали и переправили в Панаму, а после образования Израиля эти самолеты начали перевозить оружие из Чехословакии. Летчик Раймонд Курц: 'Мы доставляли в страну 'Мессершмидты', винтовки, пулеметы, бомбы, гранаты и боеприпасы. Всё это тщательно упаковывалось в ящики с надписью 'Осторожно! Стекло!' Чтобы обеспечить регулярное снабжение армии, мы летали днем и ночью, без передышки. Один самолет разбился из-за плохой погоды; мы потеряли штурмана Моше Розенбаума'.
Из свидетельства участников тех событий:
'Большинство летного персонала тяжелых самолетов и специалисты наземной службы были добровольцами из 11 стран. Среди них оказались христиане, воспитанные с детства на Библии, что заставляло их сражаться за страну и народ Библии. Были и любители приключений. Были ассимилированные евреи, в которых проснулось чувство национальной принадлежности. Работали у нас и наемные экипажи из Швеции - спокойные люди, преданные своему делу, хорошие специалисты. Они только перевозили грузы и не участвовали в боевых операциях.'
'В нормальных условиях наши самолеты следовало сдать в капитальный ремонт. Никто не рискнул бы летать на них днем и ночью на большие расстояния, над материками и морями, подвергая опасности экипаж и грузы. Но у нас не было выбора, и это хорошо понимали специалисты, прибывшие из-за границы, которые работали, как правило, на добровольных началах.'
'Ты летел, твердо зная одно - сесть можно только там, куда летишь. Если сядешь в Греции, отберут самолет и груз. Сядешь в любой арабской стране - убьют. А когда ты приземляешься в Израиле, тебя ждут плохо одетые и небритые люди, которые немедленно начинают разгружать твой самолет. У них нет оружия, но оно им требуется, чтобы выжить. Им надо помочь. И утром ты готов лететь вновь, хотя понимаешь, что каждый полет может оказаться последним.'
13 марта 1948 года, вечером, в 21 час 14 минут, бойцы Хаганы испытали новый миномет во время атаки на арабский квартал Абу-Кабир в Яффе. Снаряд улетел на небольшое расстояние и произвел больше шума, чем вреда для противника, но сразу после выстрела командир отряда позвонил изобретателю миномета и сказал: 'Давид, впечатление прекрасное, прекрасное!'
Давид Лейбович, создатель миномета, собрал его в крохотной мастерской; ствол от пушки калибра 65 миллиметров он установил на станине, которую изготовили в слесарном цехе. Миномет выстреливал самодельный снаряд весом до 45 килограммов, начиненный взрывчатым веществом, ружейными пулями, кусочками железа, и психологическое воздействие этого оружия значительно превышало его эффективность.
Первый же выстрел в Абу-Кабире вызвал среди арабов волну слухов, будто у евреев появилась некое секретное оружие, 'летающая бомба', ими изобретенная, которая производит страшный шум при полете, невероятный грохот при падении и выделяет облако едкого дыма. В ту ночь арабы оставили Абу-Кабир, а после такого успеха изготовили еще несколько минометов, которыми воспользовались в боях за Хайфу, в Галилее, в окрестностях Иерусалима.
Сначала этот миномет называли с почтением 'саба' ('дедушка'), но затем ему дали имя в честь изобретателя Давида Лейбовича: так закрепилось это наименование - 'Давидка'. На первом этапе Войны за независимость оружия катастрофически не хватало, и миномет 'Давидка' очень пригодился, хотя - как утверждал один из очевидцев - дальность его стрельбы была 'не больше, чем у пращи Давида'.
Сегодня одна из площадей Иерусалима называется площадь Давидки. Стоит сбоку памятник - каменной глыбой, а возле этой глыбы скромно притулилось небольшое металлическое сооружение на станине, вроде трубы с набалдашником. Труба эта -грозное оружие тех времен, самодельный миномет 'Давидка', а набалдашник - его снаряд, тоже самодельный. Так воевали тогда и так побеждали, потому что
