Мальчик сел в снег. Его сильное послушное тело сейчас показалось ему маленьким и хрупким. Хотелось лечь, сжаться в комок, а еще лучше исчезнуть, но он бессознательно держал над головой единственный уцелевший факел. Земля, всегда такая твердая и надежная, теперь шевелилась и качалась под ним, и в горах по-прежнему грохотало.

Сколько времени просидели они в снегу? Долго, наверное. Продолжали сидеть даже тогда, когда все затихло.

А звезды блистали равнодушно и весело, они были очень высоко, эти звезды.

Волк лежал тут же в снегу и поглядывал на Лана виновато и испуганно. Потом уселся рядом и оперся своей теплой жесткой спиной о замерзший бок мальчика. Только в нем искал он сейчас защитника от грозной опасности.

Зверь дрожал.

Немного придя в себя, Зурр и Муна запалили свои погасшие факелы от факела Лана, но слабый огонь не мог рассеять колючего холода. Сильнее холода сердца ребят заморозил животный страх перед неотвратимой, как кара злых дивов, силой подземных толчков…

Медленно, неохотно вползал в долину бледный рассвет. Первое, что они заметили, когда рассеялась ночная темень, – это исчезновение речки. То есть она осталась, но воды в ней почти не было: мокрые черные камни да тонкий ручеек посреди широкого русла.

В том месте, где недавно речка вырывалась из-под скалы, высилась гигантская каменная осыпь. Она же навсегда завалила их жилище. Что было бы с ними, не последуй они за волком!

С удивлением разглядывали ребята огромные темные обломки скал на белом снегу, совсем недалеко от себя. Эти обломки упали с тех гордых недоступных черных скал, что стеной поднимались в небо.

– Вуа-а! – тихо постанывал Зурр. Муна бормотала в страхе:

– О дивы ночи, пощадите детенышей племени таж! Мы дадим вам сладкого мяса и воскурим душистые травы. – Крупные слезы катились по ее щекам.

Всепобеждающий страх придавил и Лана. Страх перед грозной подземной силой, разрушающей самые крепкие скалы, пересилил все остальные страхи. Но в то же время Лан возвысился в собственных глазах, потому что сумел не показать робости своим более слабым соплеменникам. Сознание превосходства над ними придавало ему новые силы. Более отважный, он должен защитить Муну, ободрить Зурра. Надо что-то сделать, немедленно…

Но как страшно жить в этом враждебном, непонятном мире!

Чтобы согреться, мальчики разожгли большой костер у зарослей, подальше от опасных скал, с которых скатились обломки величиной с маленькие горы. Но нельзя же жить тут, спать!

Солнце поднялось уже высоко, но теперь оно было бессильно против холода, который нещадно колол и щипал ребят, стоило лишь отойти от огня.

Лан в сопровождении волка снова ходил поглядеть на медвежью нору. Вернулся к вечеру с исцарапанными в кровь и подмороженными ногами. Долго отогревался.

Зурр молча носил из зарослей и складывал в кучу хворост.

Ночь почти не спали. С наступлением сумерек страх перед дивами, сотрясающими землю и горы, выпивающими речки, возник с новой силой…

Утром Лан сказал громко и решительно:

– Мы станем жить в норе медведя.

– Бо-бо! – удивился и испугался Зурр. – Разве мы можем прогнать большого зверя?

– Надо перехитрить его.

Лан с торжеством поглядел на Муну. Зурр протестующе мотнул головой и отвернулся: дескать, зачем тратить слова впустую.

Хитро подмигнув Муне, Лан взял из кучи хвороста толстую палку и протянул Зурру:

– Сломай!

Тот добросовестно пытался переломить крепкую палку своими сильными руками, но не смог.

Лан вставил один конец палки между двух стволов близко растущих деревьев, всей тяжестью тела навалился на другой ее конец и переломил.

– Разум побеждает силу! – самодовольно воскликнул он и торжествующе швырнул обломки в костер.

Зурр ничего не понял. Он сидел раскрыв рот и мигал. Так и он может переломить палку еще толще этой.

Снисходительно и весело Лан говорил ребятам:

– Медведь уйдет на охоту, а мы войдем в нору.

– Он вернется и убьет нас, – возразила Муна.

– Огонь не пустит его, – торжественно объявил мальчик. – Мы разведем большой огонь.

– Большому огню надо много пищи. Медведь убьет нас, когда мы пойдем за сучьями…

Лан задумался. Такого оборота он не предвидел. А Муна продолжала:

– Маленький Орел плохо придумал.