соваться. А потом мы, несколько человек, которые доверяют друг другу, тихо-спокойно возвращаемся.

Пиерс кивнул:

— Мне нравится эта идея. По-настоящему нравится. К этому времени у Чантри будет золото, и мы поймаем их врасплох.

— А наши согласятся уехать без добычи? — спросил Моуэтт.

— Возможно… Все, кроме Фрики. Этому нужна Марни.

— Что? — Моуэтт поднял голову. — Том Фрика? Сначала я убью его!

— А ты за ним в последнее время ничего не замечаешь? — спросил Строун. — Он ненормальный. У него с головой не все в порядке.

— Я убью его, — пробормотал Моуэтт.

— Может, и убьешь, — тихо отозвался Строун. — Может быть.

Хижина на плоскогорье покоилась в утренних лучах солнца. Ее охраняли высокие сосны — неприступные, как монахини на молитве. Листья осин дрожали под ветром, вершины далеких гор были покрыты золотом рассвета.

Усталые лошади нарушили тишину, предвкушая близость воды и отдыха.

Оуэн Чантри спешился и помог Марни сойти с седла. Он успел на секунду раньше, чем Доби. Тот нахмурился и, сделав вид, что вовсе не собирался помогать ей, подошел к отцу и почти втащил его в хижину.

— Старик, — сказал Чантри, — поехал бы ты на разведку. Огляделся бы. Ты среди нас, наверное, лучший следопыт.

— Да ты и сам ничего. Здесь нам нечего бояться. Человек, конечно, может сюда прийти, но наделает шума, пока через кусты продерется.

С лошадей сняли вьючные мешки и занесли в дом. Керногану устроили постель. Оуэн Чантри взял винтовку и вышел на откос. От высоких горных массивов тени тянулись на запад, где перед глазами открывались сотни миль земли. Откос сперва слабо клонился вниз, а заканчивался громаднейшим утесом высотой футов в двести.

И все же скалы утеса были неоднородными: разбитые и в трещинах. Рядом с местом, где встречались два уступа, он увидел пролом между валуном и выступающей частью стены.

Здесь было отличное место для снайпера — подъем мог контролировать один человек с винтовкой, хотя троп здесь было несколько.

— Снайпером буду я, — сказал он вслух. — Или старик.

К нему подошла Марни:

— Ты видел их?

— Они нас еще не нашли.

— Ты знаешь, где искать его? Я имею в виду то, что спрятано?

— Теперь знаю.

Она посмотрела на лежащие внизу леса и луга.

— Это великолепно. Почему рядом со всей этой благодатью, которую подарил нам Господь, существуют беды и неприятности?

— Это труднейший вопрос истории, Марни, вопрос, которые люди задавали себе во все времена, на протяжении веков. Многие хотят иметь то, что имеют другие. Люди — это зачастую жадные, ревнивые и мстительные существа. Они смотрят в огород соседа и думают, что там трава зеленее. Они преследуют несуществующие цели, такие, например, как это «сокровище». — Чантри посмотрел на горизонт. — Многие гибнут, целые месяцы «охоты « потрачены зря — и все только для того, чтобы получить нечто, чего не существует. И конца этому не видно.

Марни взглянула на него:

— Что будет с нами?

— Они придут сюда. Они посвятили себя определенному делу, и если сейчас бросят его, то все их усилия пойдут прахом. Поэтому они будут за него держаться.

— Когда они придут?

— Не знаю. Но мы должны остановить их… если сможем.

— Надеюсь, Мак Моуэтт не придет вместе с ними. Не хочу видеть, как его застрелят.

— Я тоже.

Лежащая внизу земля озарилась светом нового дня, льющимся с сияющих небес.

Это была хорошая земля, в основном пастбища, но то тут, то там попадались клочки, на которых можно было выращивать богатый урожай. Здесь мог бы прожить человек. А когда начнут разрабатывать минералы и полезные ископаемые — а они в этих горах обязательно есть, — скотоводы смогут продавать мясо шахтерам. И овощи, и зерно.

Чантри нагнулся и поднял горсть земли. Богатая… очень богатая. Здесь росло множество растений. Могут вырасти и другие. Внизу, в долине — тоже. Там протекало больше воды. Можно выбрать растения, которые дадут самый богатый урожай, изучив те, что растут поблизости на той же самой почве и той же самой воде.

Он облокотился о скалу и поставил винтовку рядом. Его глаза вновь обежали лежащую внизу обширную зеленую землю. Какое великолепное место выбрал Клайв Чантри для своей хижины! На свете не могло быть более прекрасного и более обширного вида.

Оуэн устал. Теплое солнце прогрело мышцы, и он расслабился.

— Когда все кончится, Оуэн, где ты поселишься? — спросила Марни.

— Здесь… если буду жив. Или там внизу.

И тогда он увидел их. Четыре всадника маленькой компактной группой выехали из узкого оврага у каньона, пронеслись галопом через луг, скрылись в роще и появились вновь.

— Марни! Посмотри!

Она взглянула, куда он указывал. Всадники ехали тесно, иногда растягивались, затем опять сходились, словно фигурки в танце.

— Отсюда, — спокойно сказала она, — это выглядит просто очаровательно!

— Да, — согласился он, наблюдая, как они исчезают и появляются.

— Они далеко от нас?

Он пожал плечами:

— Полторы-две мили. Теперь они замедлили шаг, думаю, смотрят сюда.

— Ты хочешь сказать, что они видят нас?

— Нет. С такого расстояния нас не разглядеть, они ищут путь.

— Надо предупредить остальных, — сказала Марни.

— Хорошо. — Но он медлил, обыскивая глазами горизонт. — Знаешь, где-то идут и остальные.

— Хочешь, я позову Доби?

— Нет, скажи, чтобы посмотрел, как там отец, потом нашел старика и работал с ним вместе. Они должны прикрыть тропу со стороны ручья. Это может быть долгая драка, а может быть и очень короткая.

Всадники приближались. Чантри поймал отблеск от ствола винтовки. Он наблюдал за ними, и с этой позиции он почти все видел.

Он прижал приклад к плечу, прижал щеку к ложу и навел прицел на всадников, двигаясь за ними. Они были еще слишком далеко для выстрела, и он не спешил. Не хотел зря тратить патроны.

Внезапно он встревожился. Всадники должны были знать, что они здесь. Всадники наверняка должны были знать, что сверху их хорошо видно. Тогда почему?..

Он повернулся и побежал к хижине.

Керноган сидел в постели.

— Что случилось? Что такое? — спросил он.

Винтовка Керногана стояла в углу у двери, Чантри схватил ее левой рукой и перебросил раненому.

— У нас неприятности, — ответил он.

Чантри вынырнул из двери и бросился к деревьям. Неожиданно мелькнула тень. Чантри увидел