вами больше не случится.

На улице я отряхнул плащ и надел шляпу. Постоял на ступеньках отеля, чтобы успокоиться, вошел внутрь, кивнул портье и вызвал лифт.

Настроение мое поднялось. В конце концов, Нью-Йорк — неплохой городишко. Вполне приличный городок. Мне здесь могло бы понравиться.

Ночью я плохо спал. То и дело снились наши горы. Я вспоминал старика Урувиши, и мне казалось, что когда-то я случайно угадал его стремление добраться до Лечебного колеса. Меня тоже туда тянуло. Я не знал, что оно значило для старика, но ясно было одно — он великий воин, и не в его характере тратить время попусту, сидя у костра и ожидая смерти.

Через день после стычки в парке я сопровождал Лорну в театр. Платье свое она только что купила в магазине «Стюарт» на Бродвее, и, когда мы шли по проходу между рядами, я ловил одобрительный ропот — мужской и женский.

Лорна вся светилась от волнения, и я радовался за нее. Она была в своем мире, мне же нужно было лишь чувствовать под собой коня и ощущать лицом свежий ветер с Биг-Хорне. Меня тянуло обратно в пустынные каньоны, где живет одно только эхо, где между валунами пенятся, ревут и бьются о каменные стены потоки воды. Я хотел ездить по бурелому, собирать сухие ветки, разжигать костры и вдыхать волшебный запах соснового или кедрового дыма.

И сидеть в «Дельмонико» мне тоже нравилось. Глядеть на проплывавших мимо женщин, слушать шорох шелков и тихое журчание разговоров… Хотелось думать, что они беседуют о музыке, искусстве, театре, перебрасываясь остроумными и насмешливыми репликами… Но я знал доподлинно — их болтовня скучна и никчемна: женщины жалуются на тугой корсет, а мужчины ждут не дождутся, когда можно будет выйти из зала, чтобы покурить или выпить в баре.

Я склонился к Лорне и прошептал:

— Я возвращаюсь домой.

— Похоже, что я тоже, Бен. Поехали скорее.

После представления мы пошли за кулисы к Нинон. Увидев меня, она засмеялась:

— Бен, у тебя вид испуганного мальчишки!

— Может быть. Я возвращаюсь обратно в горы.

— Сегодня?

— Нет… Но скоро. Лорна тоже этого хочет.

— У меня в субботу последнее представление.

— Вот и хорошо. Сможешь поехать домой вместе с нами.

Она ахнула — картинно, будто дразня.

— Лорна! Ты слышала это? Мне кажется, он делает мне предложение. — Она вдруг сделалась чопорной, подошла ко мне вплотную и уставилась на меня смеющимися глазами. — Молодой человек, у вас честные намерения?

— Да вроде… Намерения есть, это точно.

На другой день я встретился со Страйкером.

— Кажется, тут есть место, которое называется Золотая биржа?

Он глянул на меня с любопытством:

— Есть такое место. Вы хотите купить золото?

— Продать, — тихо сказал я.

Он поморщился.

— Но видите ли, на бирже не продают настоящее золото. Там торгуют ценными бумагами и спекулируют на ценах…

— Мне нужно продать золото. Довольно много.

Он откинулся в кресле.

— Это, конечно, можно устроить. Даже любопытно, как они на это отреагируют. Оно у вас с собой? Или его еще нужно намыть?

Я вытащил из-за пояса брусок весом в пару килограммов.

— Вот оно. Новое, чистое, никаких подделок.

Это его ошарашило.

— Вы его носите с собой? На себе?

— Иногда, — сказал я. — Если по сходной цене — тут на полторы тысячи долларов. Я хочу продать этот и еще одиннадцать брусков.

Он снова откинулся в кресле и даже слегка побледнел.

— Шафтер, я никогда не встречал людей вроде вас. Вы хотите сказать, что у вас примерно двадцать тысяч долларов золотом? И вы таскаете его при себе?

— Нет, нет, я соблюдаю осторожность. Итак — вы можете устроить мне эту сделку?

— Конечно, конечно! Дюжина золотых брусков! — Он вдруг стал строгим. — Я надеюсь, Шафтер, вы сможете за него отчитаться?

— У меня там небольшой прииск… Это золото я намыл сам, а потом мы с братом в кузнице его выплавили.

— Небольшой прииск? Он не так уж и мал. А сколько у вас рабочих?

Я пожал плечами.

— Я сам добыл это золото. Времени было мало. Только-только начал, а тут зима. Но я вообще-то не золотодобытчик.

— Но весной-то вы начнете работать? Можно нанять помощников… Даже невозможно представить, сколько вы могли бы там добыть! Миллионы!

— Возможно. Но речь не об этом. У меня есть небольшое стадо, и мне куда интереснее завести ранчо. Наверное, я буду изредка работать на прииске, но меня это дело не интересует.

— А вы не хотите продать прииск? Я, как вы понимаете, ничего не предлагаю, но… это же золото, приятель! Золото!

— Я еще не думал о продаже. Да, конечно… Если цена будет сходная. Но как же назначить цену прииску? Вот, допустим, мне нужно что-нибудь купить, — я иду и намываю столько, сколько мне нужно для покупки. Нужны деньги в другой раз — намою еще.

— Нет, так эти дела не делаются. Нужно оборудование, рабочие. Такой богатый прииск должен стать настоящим предприятием. В Нью-Йорке есть люди, которые бы до потолка подпрыгнули, узнав о таких возможностях.

— Отлично. — Я встал. — Если бы вы нашли мне покупателя, я был бы вам крайне признателен. Я имею в виду — покупателя для живого золота.

Получу эти двадцать тысяч — и я свободен. Можно спокойно работать, все заранее планировать, самому решать, куда ехать и чем заниматься. Хорошо бы, конечно, завести ранчо. О скотоводстве я уже кое-что знаю, а спрос на говядину продолжает расти. Для начала нужно купить хорошие пастбища. А помощники — тут, я думаю, многие из нашего города пошли бы со мной.

Но как же Нинон? Захочет ли она пожертвовать всем и переселиться в провинциальную глушь? Она по опыту уже знает, каково там жить… Спросить ее?

Почему не спросить? А вдруг откажется…

Когда я вернулся в отель, меня ждала Лорна.

— Бен, письмо от Каина. У них неприятности.

— Что такое?

— Троттер стрелял в Нили… Он тяжело ранен. Какая-то драка на прииске…

Я взял письмо.

«Дорогие Лорна и Бен,

вскоре после вашего отъезда Финнерли и компания вернулись в город. Никто их не видел, пока Нили не поехал на прииск. Оказалось, что они там сломали замок и выкапывали золото, которое припрятали раньше, до того, как Нили их выгнал.

Он попытался их остановить, тут Троттер и выстрелил. Колли это слышал и поехал на помощь, но не