Постоялый двор в Саутварке, где мы решили остановиться, представлял собой громоздкое старое строение с двумя рядами балконов, входящими в огромный двор для повозок и телег. В просторном зале на первом этаже подавали выпивку — здесь царила дружеская атмосфера и всегда было людно. В соседнем зале можно было отведать кушанья.

Жизнь здесь била ключом. Круглые сутки приезжали и уезжали телеги, фургоны, повозки, а изредка и экипажи.

Притом, что Джублейн, как он сам утверждал, плохо знал Лондон, он все же сумел сопроводить меня к портному, у которого я экипировался, приобретя солидный запас одежды. При этом я не забыл и о Джублейне, ему также было куплено все необходимое.

— Если ты будешь швырять так деньгами, то скоро у тебя ничего не останется, — предупредил меня Джублейн. — Когда замышляешь пуститься в такое рискованное коммерческое предприятие, все эти деньги тебе понадобятся на закупку товаров.

Конечно, он был прав. А у меня в голове уже закружилась новая идея. В тот же вечер я написал деловое письмо Хазлингу.

«Если Вы желаете переговорить со мной о римлянах или об антиквариате, то несколько дней я буду находиться в гостином дворе „Рыцарский плащ“, что рядом с Лондонским мостом».

Свое послание я отправил без подписи. Никто не знал о моем интересе к антикварным вещам, кроме Хазлинга, а также и о том, что я находился в Лондоне. Я был уверен, что никому никогда не придет в голову, что это послание написано мною, но тем не менее меня охватило беспокойство. Несмотря на щегольскую одежду, Дженестер выглядел сущим злодеем.

Джублейн и я теперь уже не были похожи на неотесанных деревенских парней. В своей нынешней богатой одежде мы были вхожи в любые места. В то же время общая гостевая комната на постоялом дворе была прекрасным источником сплетен и информации, поэтому большую часть первого дня мы «праздно» провели там, внимательно прислушиваясь к разговорам о дорогах, людях, политике, театре, травле медведей собаками, скандалах и грабежах.

«Госнолд?» Таким был обычный ответ на мои осторожные расспросы о нем. «Ах да, вспомнил! Ведь это же он собирается на другой конец света. Да еще этот Ньюпорт. Он владеет грамотой, полученной от королевы на право обыска судов и реквизиции в пользу короны. Если вы жаждете приключений, то вам прямая дорога к этому человеку».

«Но учтите, есть и другие, которые вносят разлад и беспорядок, поэтому от таких лучше держаться подальше. Капитан Ник Бардл… ничем не лучше пирата. Он как раз сейчас снаряжается в путь и вот-вот отправится на всех парусах к американскому побережью. Этому человеку нельзя доверять. Он не гнушается даже грабежом покойников, а при случае может помочь умирающему побыстрее отправиться на тот свет».

«Он подобрал себе команду, состоящую из одних бандитов и головорезов, а если у него недобор в команде, он просто хватает приглянувшегося ему человека, оглоушивает его ударом по голове, и прежде чем тот успеет очухаться, корабль будет уже далеко в море!»

— Вот что, если тебе не терпится пуститься в опасную авантюру, — заявил Джублейн, — то надежнее всего будет совместное плавание с Госнолдом, или Ньюпортом, или даже с Уэймотом после его возвращения. Эти капитаны ходили в Америку много раз и пользуются репутацией солидных людей.

Тем временем у меня уже зародилась новая идея. Быстрота, с которой Хазлинг купил у меня монеты, распалила мой интерес к старинным вещам. Если лично у него был интерес к этому, а также и у его неназванного им друга, то он, несомненно, был присущ и другим людям. Следовательно, такой рынок существовал, и его мог бы успешно заполнить человек с определенным опытом, имевший возможность свободно разъезжать по стране.

Как-то в разговоре с неким скотопромышленником я как бы невзначай поинтересовался антикварами и услышал в ответ:

— Таких людей достаточно много. Они даже образовали общество любителей старины. Они способны часами болтать подобно сорокам о какой-нибудь старой монете, кресле или боевом шлеме.

Торговля антиквариатом могла послужить источником обогащения, поскольку аристократы редко пускались в путь по дальним проселочным дорогам и не могли знать их так же, как мы, простые люди, зарабатывающие себе на хлеб собственными руками. Они даже не подозревали об огромном количестве доброхотов, скупавших «старье» и «ненужный хлам» у землевладельцев, цыган и бродяг. Мне доводилось частенько бывать в лавках, торгующих хозяйственными инструментами, и там я видел подобные диковинные вещи, которые просто пылились на полках, не вызывая большого интереса у посетителей.

Для меня те вещи тоже не представляли в то время интереса. Только теперь я пришел к пониманию того, что при наличии определенного опыта и незначительной суммы денег можно начать поиск, а затем заняться покупкой и перепродажей антикварных вещей со значительной выгодой для себя.

Я припомнил, однажды отец рассказывал мне об одном человеке, увлекавшемся историей, который посвятил много дней своей жизни пешим путешествиям по стране и составлению путевых заметок об увиденном для последующего написания книги по истории Англии. Он прошел многими ближними и дальними дорогами, просеками, обошел все побережье и, кроме того, исследовал древние руины, которые были совершенно забыты и никем до него не изучены. Мой отец несколько раз путешествовал вместе с ним день-другой. Его звали, как я сейчас вспомнил, Джон Леланд.

Он умер давно, еще до моего появления на свет, не дождавшись, когда задуманная им книга по истории Англии будет завершена и опубликована, однако многие из его путевых рассказов еще при его жизни разошлись в рукописных вариантах.

Если бы сейчас мне попалась копия этих рассказов…

В общей гостевой комнате постоялого двора я приметил мужчину, который время от времени пристально поглядывал на меня. По его внешнему виду можно было предположить, что это мелкий мошенник, у меня не было никаких сомнений, что именно таким он и был на самом деле, и все-таки он показался мне занимательным и интересным парнем. Поэтому, когда в очередной раз он с сожалением заглянул на дно своего осушенного стакана, я предложил ему снова наполнить стакан.

Мое предложение было с готовностью принято, и я, чтобы поддержать разговор, сказал ему:

— Ты похож на человека, которому досконально известно все, что происходит вокруг.

— Да, и здесь, и там… — с готовностью согласился незнакомец.

— Некоторое время тому назад жил некий любитель истории по имени Джон Леланд, написавший несколько путевых рассказов и заметок для книги по истории Англии. Я хотел бы приобрести экземпляры этих рассказов.

— Экземпляр книги? — Он с удивлением посмотрел на меня, затем отрицательно покачал головой. — О таких вещах мне ничего не известно. — Наконец он оторвал взгляд от стакана: — Впрочем, я, кажется, знаю человека, который однажды сказал мне, что может изготовить любую копию и за весьма умеренную плату.

— Ты выпил стакан эля, — сказал я ему, — и можешь получить еще один или закуску, как пожелаешь. Кто этот человек?

Незнакомец покосился вправо, затем влево, однако, как мне показалось, выражение лица Джублейна, не очень отличавшееся от его собственного, в конце концов его убедило сказать:

— Знаете, где находится променад и колоннада собора Святого Павла?

— Я знаю, — ответил Джублейн.

— Там можно разыскать переписчиков и писцов, а среди них и того самого, который… ну, одним словом, он выполнит все, что вам потребуется. Что касается книг и тому подобного, то в этом деле он большой дока. Если вам необходима копия чего-либо, то он непременно ее вам достанет.

— Выбор за тобой. Что заказываешь? Закуску или эль?

Он оскалил в улыбке свои желтые и неровные зубы.

— Я бы предпочел выпивку, но мне необходима также и закуска.

Я сделал заказ и сразу же потребовал:

— Имя?

— Спросите Питера Таллиса. И если вам необходимо переписать или внести изменения в транспортную