отсюда, из романа Сирано. И даже герои ранних романов братьев Стругацких тоже.
И еще роман Сирано, как это ни странно, считается первым литературным произведением, написанным в абсурдистском ключе. Задолго до Кафки, Беккета, Ионеско Сирано де Бержерак уже работал в этом опасном жанре и, честно говоря, довольно в нем преуспел.
Роман его читается и поныне.
Искусство
«Мы в Москву ездим за вологодским маслом. Там есть магазин на Преображенке. Я пачку масла ем два месяца. А Троцкого убили кирпичом». Это из «Монохроник» писателя Юрия Коваля.
Вы спросите, а причем тут искусство?
А причем там, у Коваля, Троцкий?
На самом деле все в мире взаимосвязано. И Троцкий, и вологодское масло, и даже пятна на Солнце, про которые все мы знаем, но которых никто не видел. Всё это кубики и детальки, тот незамысловатый сор, из которого и делается искусство.
Искусство — это не только литература или кино. Это техника, это бизнес, это производство того самого кирпича, о котором упомянуто выше.
Компьютерный мастер — не менее великий художник, чем Моцарт, Вермеер Дельфтский или Артюр Рембо.
То же и бизнесмен. Ведь бизнес ни что иное как искусство делания дела, делающего людей богатыми.
И все это объединяет в себе Искусство. И это, и много что еще. Оно как тот магазин на Преображенке, где продается вологодское масло.
«История советской фантастики» Р. Каца
Мы редко об этом думаем, но на самом деле миф и легенда — вещи совершенно необходимые человеку. Они существуют для того, чтобы, образно говоря, отделить в человеческом стаде овец от козлищ. Ничего обидного в эту животную терминологию я не вкладываю, а всего лишь повторяю библейские прописные истины.
По отношению людей к мифу проверяется сущность каждого конкретного человека. Имели место легендарные события в действительности или же не имели — по сути своей не важно. Да, историки могут открывать тысячи документов, доказывающих невозможность события легендарного, но человеческая вера в чудесное все равно много сильнее ученых доводов.
И это замечательно. Пока есть люди, верящие в вещи неосязаемые, в события, непостигаемые умом, то существуют и Бог, и ангелы, и святой Грааль, и рыцари Круглого стола, и змееборец Георгий, и сам дракон, с которым он борется уже которую сотню лет.
Рациональность и иррациональность — две ветви развития человека, впрочем постоянно переплетающиеся и поддерживающие друг друга в росте.
Книга Рустама Каца — мифология особого рода. Она максимально приближена к дню сегодняшнему, многие герои «лунной» истории советской фантастики (а шире — литературы в целом) живут рядом с нами. Когда книга вышла первым изданием (Саратов: Изд-во Саратовского университета, 1993), она вызвала своего рода термоядерный взрыв. Свидетельство тому, во-первых, масса отзывов в прессе, во-вторых, большое число врагов, которых приобрел автор после ее публикации. А если кто-то начинает автора ненавидеть за его сочинение — это уже похвала высокого уровня. Ведь главное свидетельство успеха — накал страстей, которые вызывает книга.
Кстати, некоторые критики восприняли мифологию Каца как действительную историю советской фантастики. Так, в «Российской газете» вышла заметка под названием «Все о фантастах», где говорится буквально следующее: «Вышедшая недавно в издательстве Саратовского университета работа доктора филологических наук Р. Каца „История советской фантастики“ стала у местных книгочеев бестселлером. Прочитав ее, российский читатель узнает немало нового не только о хорошо знакомых авторах — А. Беляеве, А. Обольянинове, К. Булычеве, но и о тех, чьи имена были несправедливо забыты».
Вот так мифология вторгается в жизнь и живет с нами на равных правах.
К
«Калевала»
Одним из первородных начал в космогонии карело-финских народов является пиво. Наряду с огнем, железом, кантеле и медведем пиво составляет основу жизни, и в «Калевале» в «Книге первородных начал» отдельная глава посвящена его появлению. Глава эта так и называется — «Рождение пива». В ней подробно описывается процесс варки, концовка же у главы следующая:
Собрал и записал «Калевалу» Элиас Лённрот в 20-40-е годы XIX века. Окончательный текст памятника был издан в 1849 году и составил в общей сложности 50 рун.
«Родиной этих поэм, — писал Лённрот в предисловии к книге, — является Карелия по обе стороны государственной границы Финляндии и России». Таким образом, район Калевалы — это карельское Беломорье, Олонец и прилегающие к ним карельские и финские территории.
Поэтому странно видеть новый, прозаический пересказ «Калевалы», выполненный Павлом Крусановым, с вынесенным на обложку подзаголовком «Финский народный эпос» вместо «Карело- финский». Вины Крусанова в этом нет, у него как раз все было правильно. Но, видно, кто-то из «астрельских» издателей то ли карелофоб, то ли просто повелся на поводу обычной книгопродавческой глупости. Финляндия, мол, как-никак заграница, а нынешний книжный рынок сориентирован на литературу Запада. Карелы на нем не катят, как не катят мордва и вепсы, татары, нганасаны и чукчи.
По мнению академика О. Куусинена, «Калевала» — единственный из северных эпосов, рожденных в народной гуще. Все остальные эпосы, будь то «Песнь о Нибелунгах» или скандинавская «Эдда», «составлены певцами-профессионалами, воспевавшими легендарных героев на пиршествах
