— Пожалуйста, Ларсон! — взмолилась она. — Тебе лучше уйти сейчас, пока не случилось то, о чем ты утром будешь сожалеть.

Глэдис не понравилась эта фраза — до того избитая, — но больше ничего не пришло в голову. Она уже дрожала от его прикосновений, которые становились все настойчивее.

— Как можно сожалеть о том, чего мы оба жаждем?

— Я не могу просто взять и переспать с кем-то, Ларсон. Меня не так воспитали. Может, тебе это кажется глупым и старомодным, но я отношусь к этому слишком серьезно.

— Значит, ты хочешь сохранить себя для мистера То-Что-Надо? Правда, трудно представить, что он будет именно то, что надо, с первого взгляда кажется одно, а потом выясняется совсем другое. В этом можно легко убедиться, если вспомнить про растущее число разводов.

— Поэтому нужно ложиться в кровать с каждым? — спросила Глэдис и, высвободившись из его объятий, отошла к окну.

Ларсон подошел к ней сзади и, не приближаясь смотрел на ее отражение в стекле.

— Почему ты выбираешь крайности — либо безбрачие, либо распутство? Секс — это удовольствие, и мне нравится заниматься им, но это не значит, что я все свободное время трачу на попытки заманить женщин в постель.

— Тебе и не нужно прилагать к этому много усилий.

— Да не бегаю я за юбками, не коллекционирую победы, как ты считаешь! Ничего хорошего в таком образе жизни нет, и это не по мне. Но, с другой стороны, если встречаются двое и между ними возникает пусть не любовь, но обоюдная страсть, то почему бы, черт возьми, им не спать друг с другом?

Как он разумно все объяснил! Согласно его логике выходило, что попытки придерживаться моральных принципов в этом деликатном вопросе равносильны глупости.

— Замечательно, — сказала она. — А потом наступает горькое разочарование?

— Можно подумать, этого можно избежать, если у тебя обручальное кольцо на пальце. — Ларсон рассмеялся, и его цинизм больно задел Глэдис. — Это вовсе не романтично, Глэдис, — сказал он. — Это более чем наивно.

— А я хочу оставаться абсолютно наивной.

Да, Ларсон Редгрейв — опасный человек. Красивый, обаятельный, умный, богатый. Он может заставить людей делать то, что они никогда сами не сделали бы. Вероятно, он действительно не давал повода Тельме надеяться на серьезные отношения, но на самом деле проявил к ней видимый интерес, хотя и чисто деловой — восхищался ее талантом руководителя, привез в Лондон, поручил ответственную работу. Неужели он не догадывался, как она может расценить подобное внимание? И не пользовался ее преданностью?

А все эти разговоры о браке? Он открыто высмеивает супружеские отношения, не верит в прочность брачных уз…

— Ты что, вообще не признаешь брак? — спросила Глэдис. — У твоего отца был счастливый брак, я имею в виду первый.

— Вот эта оговорка важнее всего. Она как раз и подтверждает мою точку зрения. Отцу действительно повезло с первым браком, после чего он решил, что так всегда и бывает. И попался на удочку молодой красотке, которой было наплевать на любовь, ее волновал только его счет в банке. — В его голосе снова появились жесткие нотки.

— Он совершил ошибку, — сказала она.

— Что обычно случается, когда сердце берет верх над разумом.

— Как жестоко! Следовательно, ты осуждаешь брак вообще только потому, что твоему отцу не повезло?

— Я ничего подобного не утверждал, — поправил ее Ларсон. — Просто не считаю, что нужно торопиться с этим, едва встретив желанную женщину.

Глэдис тоже уже начинала сердиться.

— А когда же, по-твоему, надо жениться? — спросила Глэдис.

— Когда имеется подходящая кандидатура, можно спокойно все обдумать, прийти к взвешенному решению. То есть понять, что эта женщина подходит мне и не нарушит образ жизни, к которому я привык.

— О, ты меня просто сразил своим подходом к этой проблеме! Какая продуманность, Ларсон! А эта подходящая женщина должна будет заполнить анкеты? Ей надо будет представить характеристики?

— Не болтай глупости!

— Это не я, а ты несешь вздор!

«Подходящая кандидатура»! — с возмущением подумала Глэдис. Понятно, какую он имеет в виду: элегантную, красивую, из хорошей семьи. Женщину с родословной, дипломами, незаурядного ума. Другими словами, полную противоположность ей, Глэдис. Насчет нее у Ларсона незамысловатые планы: получить максимум удовольствия и попрощаться. Хорошо еще, что он не скрывает своих намерений.

— Послушай, Глэдис! Неужели ты хочешь сказать, что не собираешься заниматься любовью с тем, кто не является потенциальным женихом?

— Да, я так считаю. По-моему, нет ничего более отвратительного, чем лечь в постель с мужчиной с единственной целью — развлечься на полчаса.

— А как насчет удовольствия?

Ларсону явно начинал надоедать этот разговор, в голосе звучало нетерпение. Но его ждет еще большое разочарование, когда он поймет, что ничего не получится. Горевать он не станет, пожмет плечами и уйдет, зная, что обязательно найдет десяток умопомрачительных красавиц, умирающих от желания отдаться сию же секунду, стоит ему лишь подмигнуть. Правда, какая-нибудь из них может и пожелать чего- то более постоянного, чем он предлагает. Что ж, тогда Ларсон применит свой дедуктивный метод и вынесет решение.

Глэдис понимала, что скоро ей ничего не останется, кроме как сожалеть о том, что она не отдалась ему. Может, правду говорят: «Хоть час, да мой»? Ведь ей вовсе не хотелось остаться старой девой, которая не сможет взглянуть на другого мужчину только потому, что он не идет ни в какое сравнение с Ларсоном Редгрейвом. Нет, такое будущее ее вовсе не прельщало.

Но если не слушать голос разума, совершенно очевидно, что ее ждет. Она любит Ларсона и станет любить еще больше, если сейчас ляжет с ним в постель. А потом, когда их связи придет конец, останутся лишь горечь и боль. Поэтому лучше не поддаваться инстинкту, даже если потом и придется сожалеть.

— Когда Тельма собирается уезжать? — спросила Глэдис, меняя тему разговора.

Она уже едва могла держать себя в руках, на нее невероятным образом действовал какой-то поистине дьявольский магнетизм, которым обладал Ларсон в такие минуты.

— Я сказал ей, чтобы не торопилась, но, скорее всего, она не задержится дольше двух месяцев. В Америке у нее связи, работу найдет без труда. Ну а я, конечно, дам ей лучшие рекомендации.

— Какой жест милосердия! — ядовито заметила Глэдис. — Правда, в этом ты как раз большой специалист. Особенно, когда нужно очистить совесть.

— О Господи! — воскликнул Ларсон в сердцах. Нервным жестом он привел в порядок волосы.

Теперь он смотрел на Глэдис сердито, что порадовало ее — пусть лучше разозлится, тогда, может, из его головы улетучатся грешные мысли.

— Послушай, я думал, мы покончили с обидами, — сказал Ларсон.

— Ты — определенно да!

— А ты — нет? Все еще хочешь представить меня в роли эдакого предателя?

— Ни в какой роли я тебя не представляю! — заявила Глэдис. — Просто надо добавить, ради большей объективности, пару изъянов в явно идеализированный портрет самого добродетельного в мире человека, которым ты себя представил.

Ларсон посмотрел на нее с улыбкой. Это было так неожиданно для Глэдис, что она почувствовала себя безоружной — чего она добилась этим разговором, своими колкостями? Ему как с гуся вода, а она от его улыбки снова начинает таять…

— А потом ты еще вздумаешь убедить меня в том, что ты святой, — продолжала Глэдис, стараясь говорить что угодно, лишь бы Ларсон не заметил, как сильно она возбуждена.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

5

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату