драгоценностей, с распущенными рыжими волосами, — на этот, с позволения сказать, обряд «гирпины» не были приглашены — только «фециалы» и «фециалки».
И то же произошло на следующий день, в мартовские календы, на Матроналиях: в загородной бане Луция Авдасия собрались только «высшие достоинства». Мужчин зазывали к себе и в себя Виргиния и Лелия. Помпония Карвилия тоже себя предлагала, но на нее никто не позарился. А Полла, Эгнация, Аргория и Домиция пока еще не решались у всех на глазах деятельно поклоняться Мутуну.
На празднике Омовения Венеры, как мне сообщил Гней Эдий, «мутуниева» стадия завершилась.
XVI. Начались
Идеологию — а правильнее сказать,
Тутуна эта как бы дополняла или довершала все дела, начатые ее мужем-братом Мутуном: если Мутун охранял дома снаружи, то Тутуна прибирала их внутри; Мутун, как мы помним, покровительствовал севу, Тутуна, стало быть, распоряжалась жатвой; Мутун размножал животных и растения — Тутуна их выкармливала; Мутун начинал войну — Тутуна ее оканчивала победой, ну, и так далее. «Я, Тутуна, уничтожаю печали и тревоги войн. Я несу процветание и правосудие!» — так якобы пелось в ее главном и самом древнем гимне.
Такой была великая богиня Тутуна в золотом веке Сатурна. Но… как знает каждый школьник, века сменялись.
Сначала, по словам Сципиона, «откуда-то с севера» на древнюю римскую землю пожаловали Юпитер, Юнона и Минерва. Они свергли Сатурна и, захватив верховную власть, учредили серебряный век. Мутуна и Тутуну они, однако, не прогнали, подчинили себе и охотно пользовались их услугами, лишив их, правда, некоторых владений, сменив им сакральные изображения и поменяв имена. Мутун стал называться Янусом и изображаться в виде двуликого мужчины. Тутуну же переименовали в Добрую богиню и начали ей поклоняться в виде женщины со множеством грудей и невероятно широкими бедрами. Юнона отобрала у нее управление свадьбами, Минерва — учреждение мира, а все остальные ее права-обязанности ей оставили. Им также пришлось переселиться: Мутуну, теперь Янусу, — на Квиринал, Тутуне — на Виминал, так как Палатин, Капитолий и Авентин заняли новопришедшие боги.
Спустя много веков из Трои прибыл Эней. А вместе с ним, — разглагольствовал Сципион, — развратная греческая Афродита. В Трое она так низко пала, что блудовала со смертным Анхизом, мелким азиатским царьком, прижила с ним ребенка, и с этим ублюдком бежала от позора в Италию, по дороге сменив себе имя на Венеру. Как будто, если имя поменяешь, от позора очистишься и от пороков своих избавишься! Естественно, не очистилась, а лишь сильнее погрязла в разврате: соблазнила царственного Юпитера, тайно родила от него злобного Градива, которого ухитрилась подкинуть Юноне — дескать, это ты его родила, великая богиня, но не заметила по причине своей космической занятости и вселенской ответственности. Короче, как только эта Венера появилась на римских холмах, серебряный век выродился в век медный… Понятное дело, чистую и добродетельную Тутуну лживая и завистливая Венера не могла терпеть рядом с собой. Она ее выгнала с Виминала на Пинций — из холмов самый дальний — и вместо храма велела жить в бане, отняв заодно и имя. «Никто, кроме меня, прекрасной Венеры, не смеет называться Доброй богиней! Будешь отныне Фортуной мужчин, и в мужских банях тебе будут поклоняться плебейки» — так объявила Венера, и Юпитер не мог возразить той, с которой продолжал греховодить. Еще безжалостнее поступили с Мутуном: его вовсе прогнали с холмов в окрестные горы и обозвали Либером — он, дескать, очень похож на греческого Диониса, без роду, без племени, вечно пьяного — ну, вот и носись по горам со своими менадами, а в город не смей появляться!
Еще через несколько веков, витийствовал Сципион, век медный превратился в железный. Похотливая Венера так сильно погрязла в разврате, что совокупилась со своим собственным сыном Градивом. От кровосмешения на свет родились два близнеца, Ромул и Рем. Ромул убил брата, отца своего Градива стал называть Марсом и, матери в угоду, Фортуну мужчин, некогда Тутуну, изгнал даже с Пинция, на север, к этрускам и галлам — пусть варвары ей поклоняются в ночной темноте, на развилках дорог, обзывая ее Тривией или Диктинной; из медного века пришла к нам в железный, ну так пусть ее медью и славят!
Это свое богохульство Сципион завершал рассказом о том, что ныне еще один век наступил. Названия он ему не давал. Но говорил, что царствует в нем бог иноземный, настолько чужой и чуждый, что даже латинское имя побрезговал принять и именуется так, как назывался в своей варварской Азии — Аполлон! Из всех пришлых богов этот бог самый коварный. Строит из себя красавца, а на самом деле — сущий волчара. С виду чистый и светлый, но загляни к нему в душу — пороки и страсти там копошатся, как мыши в грязном и темном подвале.
Так святотатствовал и проповедовал Корнелий Сципион. Юл Антоний грозно хмурился и согласно кивал головой. А Руф Сальвидиен, фламин
Ничуть. Они якобы восстанавливали древний культ богини Тутуны.
Не вдаваясь в подробности, которыми щедро осыпал меня мой рассказчик, Эдий Вардий, кратко опишу лишь несколько, с позволения сказать, «обрядов».
XVII. Через день после мартовских ид, как ты знаешь, в Риме празднуют Либералии. Достигшие совершеннолетия юноши в этот день в присутствии родителей и званых гостей надевают «белую тогу мужчины», в храме приносят жертву и служат молебны, шествуют на Форум, дабы «предстать перед народом и государством»… Так вот, двух или трех таких юношей удалось, по выражению Вардия, «отловить» Юлиным адептам, причем все трое были девственниками, — их специально таких разыскали, чистых и непорочных. В полночь их доставили в один из городских домов Луция Авдасия и под пение гимнов Тутуне — эти гимны тогда впервые услышали, ибо до этого песенно и стихотворно славили только божественного ее сожителя Мутуна, — под гимны, говорю, при скоплении всех «фециалов» и при частичном присутствии «гирпинов», всех парадно одетых, этих трех юношей стали лишать невинности, по очереди: сначала первого, затем втором, потом третьего. Этим безобразием руководили Цезий и Сальвидиен, исполняли его сексуарка и гладиатрисса…На Либералиях началось и продолжалось до Миртовой Венеры. Причем, обрати внимание, в
Всё это намеренно делалось, дабы подготовить мужчин-адептов к кануну апрельских нон, к празднику Мегалезий.
Как ты знаешь, праздник этот посвящен Великой Матери. Он и в Риме выглядит несколько по- азиатски. А Цезий и Карнулкул — теперь они верховодили — превратили его в сущее бешенство. Мегалезийские игры устроили на подгородной вилле Юла Антония; супруги Юла, Марцеллы Младшей, на вилле, разумеется, не было, она в Риме осталась. Ну и — с утра обильное возлияние, но теперь не
