исчезнувший манор Трежантилей, еще более улучшило настроение автора этого плана».

Ни миссис Бозанко, ни мистер Трежантиль не сочли нужным упомянуть об одном мелком факте, по их мнению не представлявшем особого интереса, а именно что Амиот Тристан, с согласия его хозяина Габриеля Бозанко, будет сопровождать всю компанию — по особой просьбе Мэри и Джонни.

А если бы миссис Бозанко не забыла о том, что от добра добра не ищут, и не сочла необходимым повезти юного Джонни в Трой, дабы купить ему теплое пальто в магазине тканей напротив «Розы и якоря», то весьма возможно, что известие о предполагаемой экспедиции не дошло бы до ушей той особы, которой, по мнению матери Джонни, нужно знать об этом в последнюю очередь. Старое пальто Джонни еще вполне можно было носить — правда, оно было слегка коротковато да чуть потерлось на локтях. Но поскольку было так много разговоров о родовом имении мистера Трежантиля, миссис Бозанко решила, что ее сыну непременно нужна обновка. В среду днем она влетела в магазин тканей на Трафальгар-сквер, приметив элегантную модель, выставленную в витрине, — пальтишко было похоже на морской бушлат. Миссис Бозанко была так занята предстоящей покупкой, что не видела, как Джонни, задержавшись на пороге, весело машет Деборе Бранжьен, которая как раз вытряхивала пыльную тряпку, распахнув окно на верхнем этаже «Розы и якоря».

— В пятницу мы едем в Замок ан-Динас, — сообщил он, — Амиот, Мэри и я. Мы там проведем две ночи, самостоятельно, без папы и мамы. — В голосе мальчика звучали хвастливые потки: еще бы, он на время освободится от родительской опеки!

— Вот как! — ответила Дебора. — Ну что ж, тебе повезло. А скажи, пожалуйста, кому принадлежит Замок ан-Динас? Полагаю, феям.

— Нет, не им, — возразил Джонни. — Они не имеют к этому никакого отношения. И на Замок ан- Динас, и на Тресаддерн-Фарм, где мы будем ночевать, право феодала у мистера Трежантиля.

Именно в эту минуту миссис Бозанко позвала сына в магазин, чтобы примерить пальто, и Деборе осталось лишь гадать, что значила последняя фраза Джонни. Во всяком случае, следует рассказать обо всем хозяйке, потому что из-за запрета, наложенного на обмен визитами между «Розой и якорем» и Лантиэном, новости о ферме Бозанко приходили крайне редко.

Если дети Бозанко отправлялись в увеселительную поездку в сопровождении одного лишь молодого человека, с которого недавно сняли обвинение в убийстве, тогда госпожа Деборы может без всякого риска отправить письмо в Тресаддерн-Фарм, где бы это место ни находилось. Деборе не пришло в голову, что у хозяйки «Розы и якоря» могут возникнуть еще какие-нибудь идеи на этот счет.

Немного позже, когда хозяин гостиницы отправился вниз, в бар, служанка зашла в комнату госпожи, чтобы сообщить ей новость. Линнет Льюворн, от нечего делать сортировавшая белье, позволив песику Пти-Крю лизать свои крошечные лапки на ее стеганом одеяле, внимательно выслушала Дебору, а потом взглянула на календарь, висевший на стене.

— Следующая суббота — тридцать первое число, — сказала она Деборе. — Говорит ли тебе о чем- нибудь эта дата?

— Только о том, что это канун Дня всех святых, — быстро ответила Дебора, — и тот, кто хочет узнать свою судьбу, должен взглянуть в зеркало, держа в руках зажженную свечу.

Ее хозяйка презрительно рассмеялась.

— В девичестве я проделывала это раз двадцать, и посмотри, что я в результате получила, — ответила она. — Нет, пусть мертвые поднимаются из своих могил, а святые смотрят вниз с небес — мне нет до этого никакого дела. Но если я не ошибаюсь, в следующую субботу, тридцать первого, трактирщики и хозяева гостиниц устраивают свой ежегодный обед и мистер Льюворн на него приглашен.

Дебора, взявшая с кровати стопку белья, задумчиво посмотрела на свою госпожу.

— Даже если и так, — ответила она, — это не значит, что будет правильно, если вы сорветесь с места и помчитесь в противоположную сторону, как только за ним закроется дверь.

Линнет улыбнулась. К счастью, эту улыбку видела только Дебора, ибо в ней было торжество.

— В этом не будет необходимости, — ответила она. — В этом году обед состоится в «Индийской королеве». Хозяева гостиниц приглашены вместе с женами.

Тресаддерн, Замок ан-Динас — эти названия мало что говорили Деборе, но поскольку она помогала обслуживать посетителей в баре, то слышала об «Индийской королеве» — гостинице, стоявшей на отшибе, где-то на дороге между Бодмином и Труро, и прославившейся кутежами и скандалами.

— Если вы гонитесь за шумом и пьяными драками, то вы их там найдете, — сказала она хозяйке. — Но я никак не возьму в толк, какое отношение обед в «Индийской королеве» имеет к детям Бозанко и к кое- кому еще.

— Тебе все станет ясно, если ты взглянешь на карту, — ответила Линнет и, подхватив на руки Пти- Крю, вышла из комнаты и направилась вниз, в бар. Нет, она не ошиблась. Старая карта, висевшая на стене, поведала ей обо всем, что она желала знать. «Индийская королева», которую отделяло от Сент-Колумба всего несколько миль, находилась на таком же расстоянии и от крепости на холме, обозначенной как Замок ан-Динас. Что касается Тресаддерн-Фарм, то любой местный житель укажет ей, как туда пройти. Она взглянула на мужа. Как обычно в последнее время, он сидел в унынии, подперев рукой подбородок, и смотрел на пустой стакан, стоявший перед ним.

— Кажется, вам нехорошо, — сказала Линнет, тихонько подойдя к нему и убирая стакан. — Вот как выходит, когда сидишь целый день дома и пьешь больше своих посетителей.

Подняв на нее взгляд, муж вздохнул.

— Если и так, — ответил он, — вы знаете, чья тут вина.

— Ну, ну, — возразила Линнет, — мужья всегда винят жен в своем плохом настроении. По правде говоря, я сама эти последние недели была не в духе, и мне бы не помешало развеяться.

Муж схватил ее за руку.

— Я повезу вас, куда вы только пожелаете, — ответил он с пылом, порожденным отчаянием. — Вам стоит сказать лишь слово.

Линнет пожала плечами.

— Уже поздняя осень, — возразила она. — Куда же мы можем поехать — мы с вами вдвоем, чтобы нам не было смертельно скучно? — Она сделала паузу, смахивая крошки со стола, за которым он сидел. — А что это за обед, на который вы приглашены в будущую субботу? — небрежным тоном осведомилась она.

— Ежегодный обед трактирщиков в «Индийской королеве», — сказал он. — Пригласили нас обоих, но я ответил только за себя.

Линнет сморщила носик, что выражало и отвращение, и раздумье.

— В любом случае это означает поездку, — размышляла она вслух с притворным пренебрежением, — и шанс надеть новое платье. Полагаю, вы отказались за меня, потому что предпочитаете выпить со своими друзьями?

— Нет, Линнет, вы же знаете, что это неправда. — Марк Льюворн прильнул к жене. — Да если бы вам захотелось поехать со мной, вы бы сделали меня счастливейшим человеком в Корнуолле! Я даже предположить не мог, что это возможно.

Линнет, что с ней редко случалось, склонилась над сидевшим мужем и слегка коснулась его чела, как бы мирясь с ним.

— Заметьте, я не обещаю, — сказала она, — но если к пятнице установится хорошая погода, то мы могли бы отправиться в тот же день, сделать покупки и переночевать в Сент-Остелле, а в субботу выехать пораньше и добраться до «Индийской королевы» еще до полудня. И тогда я бы смогла немного прогуляться по округе, прежде чем придет время переодеваться к обеду, а вы, — она сделала паузу, — для разнообразия поприветствуете ваших друзей в трезвом виде.

Двадцать минут спустя Дебора, сбегав через дорогу, отнесла на почту письмо, адресованное Амиоту Тристану, Тресаддерн-Фарм, возле Сент-Колумба.

Вечером в пятницу, тридцатого октября, доктор Карфэкс, сворачивая с Фор-стрит на Трафальгар- сквер после визита к пациенту, жившему на другом конце города, заметил посыльного, Билла Ферриса, который накануне по его распоряжению доставил половину окорока мистеру Трежантилю в Пенквайт. При виде доктора Билл Феррис оробел и похлопал себя по карману.

— Черт побери, совсем вылетело из головы, — извинился он. — Ношу это со вчерашнего утра.