оказаться одной из фантазий мистера Трежантиля — вроде происхождения ее мужа от короля Хоэля. На следующей неделе ему взбредет в голову что-нибудь другое, и он забудет о замках и королях.
После ухода гостя Мэри и Джонни не могли говорить ни о чем другом. Зимой развлечений мало, и до них еще далеко, а визит в родовой замок мистера Трежантиля, пожалуй, самое лучшее, что можно придумать до Рождества. Только Амиот молчал, и мистер Бозанко, положив руку ему на плечо, добродушно осведомился:
— Что тебя беспокоит, парень? Тебе не хочется побродить по вересковым пустошам в поисках замков?
Амиот вздрогнул: он был погружен в раздумья, а взгляд его был сосредоточен на открытой двери.
— Отчего же, сэр, я с радостью поеду, — ответил он. — Просто я гадал, где мог прежде слышать это имя — Динас. Я мог бы поклясться, что когда-то знал человека с таким именем, но не помню, кем он был и когда это было.
Мистер Трежантиль, чтобы добраться до Пенквайта засветло, бежал по тропинке вприпрыжку. Он пришел к печальному выводу, что у фермера Бозанко нет чувства истории. Его совершенно не взволновала новость о Хоэле Первом. И, по всей вероятности, ничего бы не изменилось, даже если бы он продолжил свою лекцию и поведал этому славному человеку, что Хоэль Первый был отцом молодого рыцаря Каэрдина и Изольды Белорукой, несчастной девицы, которая попыталась утешить легендарного Тристана, когда тот расстался с ее тезкой, Изольдой Белокурой, женой короля Марка. Правда, Готфрид Страсбургский дал отцу имя Джовелин и сделал его герцогом Арундельским, но это была явная ошибка.
Однако доктор Карфэкс просил своего пациента придерживаться фактов, и мистер Трежантиль, хорошенько обдумав этот вопрос, решил не беспокоить своего врача таким незначительным делом, как происхождение Габриеля Бозанко от Хоэля Первого, а дать эти сведения в сноске, когда будет возвращать доктору его книги и бумаги.
ГЛАВА 24
Эпидемия простуд, наступившая раньше обычного, удерживала доктора Карфэкса в Трое с самой сессии суда присяжных, и поэтому он не ездил в последнее время «за город» (так обитатели Троя называли местность, находившуюся всего в миле от города), дабы нанести свой обычный визит мистеру Трежантилю в Пенквайте или семье Бозанко в Лантиэне.
Когда доктор последний раз слышал о них, чайный плантатор в отставке пребывал в добром здравии и посвящал все время своему новому увлечению — этимологии, которая увела его так далеко от изначальной задачи — разобрать бумаги доктора, — что последний потребовал, чтобы пациент отослал ему всю кипу бумаг обратно. Ну а что касается Джонни Бозанко, который легко отделался шрамом на лбу, то ему, скорее, нужна была розга учителя, нежели врачебная помощь.
Однажды вечером, в конце месяца, окончив прием пациентов, доктор Карфэкс прошел в столовую и в ожидании обеда разбирал свою почту; среди прочей корреспонденции он обнаружил записку от миссис Бозанко. Она просила его благословения на предмет предполагаемой экспедиции в Замок ан-Динас.
«Дорогой доктор, — писала она, — мистер Трежантиль весьма любезно предложил показать детям большой земляной замок возле Сент-Колум-ба, где, по-видимому, несколько столетий назад жили его предки. Не будет ли это слишком большой нагрузкой для Джонни и не отложить ли эту экскурсию до весны? Я не хочу их разочаровывать, и если Вы скажете, что им можно поехать, они поедут. Мне приятно Вам сообщить, что Джонни, кажется, совсем поправился. Искренне Ваша Элис Бозанко».
Издав негромкий смешок, доктор отложил это письмо. Итак, в результате своих изысканий его пациент дошел до того, что претендует на родство с неизвестными обитателями Замка ан-Динас — «земляного замка возле Сент-Колумба», как определила его миссис Бозанко, — пожалуй, это самая лучшая новость, услышанная им сегодня. Дальше Трежантиль заявит о своем происхождении от самой девственницы Колумбы, чем вызовет возмущение у великого множества народа, особенно у тех, кто поклоняется этой святой в церкви Сент-Колумб. Правда, если бы они узнали, что манор Тресаддерн, к западу от этого земляного укрепления, назван так потому, что это был Тре-Саддарн, или город бога Сатурна, то были бы потрясены еще больше.
Что же касается детей, то ничто не могло быть для них полезнее, нежели прогулка в горы, при которой они выбрались бы на некоторое время из своей долины; и было бы совсем хорошо, если бы эта экскурсия затянулась на пару дней, а то и более.
— Мона, — обратился он к своей экономке, когда та внесла основное блюдо — это был упитанный фазан, подстреленный владельцем ближайшего поместья и присланный доктору в знак уважения, — Мона, ваша любезная сестрица в Тресаддерн-Фарм все еще принимает постояльцев?
— Да, доктор, — ответила Мона, — и все лето у нее было полно народу. Хотя я представить себе не могу, что им там делать, — разве что прогуливаться пешком да удить рыбу в ручье, который находится за целую милю оттуда. У некоторых людей очень странные идеи насчет того, как следует проводить свободное время.
Доктор Карфэкс вздохнул с облегчением, убедившись, что экономка не забыла обвалять фазана в сухарях, уселся за стол и отрезал от этой сочной птицы крылышко и грудку.
— Вы думаете, у нее найдется место для мистера Трежантиля и детей Бозанко, если бы они остановились там на пару дней? Джонни не помешала бы смена обстановки и свежий воздух, а мистер Трежантиль получил бы возможность разыскать своих предков.
— Я уверена, что у нее найдется место, — ответила экономка. — Сейчас она занимает лишь половину дома, а все постояльцы, должно быть, уже разъехались. Если пожелаете, я ей напишу, чтобы быть уверенной.
— Да, сделайте это, Мона, — сказал доктор, чуть поразмыслив. — И вот что еще я вам скажу. Если они отправятся в экспедицию в следующую пятницу и задержатся там на субботу, мы пошлем им часть той превосходной испанской ветчины, которую прислал вчера мистер Макфейл из таможенной конторы. Если ваша сестра хотя бы наполовину такая же хорошая стряпуха, как вы, то мистер Трежантиль забудет о своей сомнительной родословной и предастся радостям эпикурейства.
— Да, сэр, — согласилась Мона, польщенная комплиментом в свой адрес, ибо она, хоть и не была знакома с греческой философией, достаточно хорошо знала своего хозяина, чтобы понять, о чем идет речь.
Она с превеликой поспешностью написала своей сестре, миссис Полвил, в Тресаддерн-Фарм, предупреждая о возможном приезде «богатого пациента милого доктора и двух хорошо воспитанных детей», и получила в ответ письмо, в котором сестра заверяла ее, что «весь Тресаддерн будет предоставлен в распоряжение знакомых доктора Карфэкса».
Словом, пока все шло хорошо. Доктор Карфэкс послал записки миссис Бозанко и мистеру Трежантилю, в которых сообщал, что взял на себя заботу об устройстве путешественников и договорился о жилье на пятницу и субботу будущей недели с миссис Полвил из Тресаддерна, сестрой своей экономки. А поскольку Тресаддерн расположен в непосредственной близости от Замка ан-Динас, то будет очень удобно совершать туда вылазки. Ему также доставит величайшее удовольствие, добавил доктор в записке мистеру Трежантилю, прислать им кое-что в дополнение к субботнему обеду: если потреблять этот продукт в умеренных количествах и по крайней мере за четыре часа до сна, то он никому из них не повредит.
Через двадцать четыре часа доктору доставили депеши из Лантиэна и Пенквайта с изъявлениями сердечной благодарности.
«Теперь развеяны все страхи относительно нежелательности подобной экспедиции поздней осенью», — заявила миссис Бозанко, в то время как мистер Трежантиль, который питал некоторые опасения относительно того, что придется испытать лишения, сидя во рву Замка ан-Динас и поглощая холодный пирог с мясом, признался, что «сознание того, что в конце долгого дня нас будут ждать теплая постель и вкусная еда и что к тому же Тресаддерн-Фарм может оказаться на том самом месте, где находился давно
