– Господи, – вздохнул Бирский, – как же мне эта беготня надоела уже…

– Да уж… – буркнул Гоцкало.

Впереди замаячили окраины Можайска. Джип на ста двадцати кэмэ в час проследовал мимо чёрно- белой полицейской машины, скромно дожидавшейся ДТП на обочине. Дождалась!

– Тормози! – крикнул пассажир. – Вот гадство…

– Может, не заметят? – понадеялся водитель.

Зря надеялся – полицейские споро выехали на дорогу, над кабиной закрутилась синяя мигалка, и переливчатая сирена требовательно завыла, требуя послушания.

Гоцкало свернул к обочине и затормозил. Полицейская машина остановилась сзади. Пожилой городовой в чёрных форменных брюках и синей рубашке, заправленной за пояс с кобурой, наручниками и жетоном, но без фуражки, выбрался из кабины и не спеша, переваливаясь, направился к нарушителям дорожного движения.

– Нарушаем? – спросил он ласково, склоняясь к Сергею. – Права предъявите, будьте добреньки!

– Права? – переспросил нарушитель. – Какие права? Ах, права… Ой, знаете, офицер, забыл я их. Ага!

– Забыл, значит? – посуровел полицейский. – А машина чья?

– Приятеля!

Бирский молча и зло пихнул Гоцкало – хватит-де кривляться, гони! Тот послушно надавил на газ и рванул. Отскочивший городовой замахал вслед дубинкой.

– Направо! – кричал Михаил. – Налево!

– А куда мы хоть едем?

– Подальше от трассы!

Загнав джип в кривой переулок, беглецы, подхватив свою кладь, чесанули дворами. Сирена затерялась в улицах и проулках. Ушли…

– Только полиции нам и не хватало… – проворчал Бирский. – Давай посидим, забегался я…

Они прошли в тихий, заросший травой дворик и заняли лавочку в тени.

– Шо дальше? – спросил Гоцкало. – Подкрепимся, может?

Он тряхнул рюкзаком – забрякали банки.

– Потом… Пошли, попробуем на автобусе город проехать, а там на попутках…

Выбравшись на остановку, они пооглядывались – верно ли выбрано направление? – и сели в подъехавший автобус.

Это был именно автобус – с дизелем, и он пованивал водородной смесью. Провинция!

Тихие улочки за окном постепенно снижали этажность, пока не растеклись бестолковым «частным сектором». И опять ножками…

Вот и щит с перечёркнутым названием «Можайск» ушёл за спину. Голосовали друзья осторожно, тщательно выбирая транспортное средство. Впрочем, ни одно всё равно не затормозило. Потом им повезло – на обочину съехал древнего вида пикап, влекущий за собой прицеп, гружённый сеном. Плотный, налитой здоровьем фермер высунулся из окна.

– Вам куда? – крикнул он.

– А вы куда путь держите? – спросил Михаил, лучась изо всех сил, чтобы не отпугнуть удачу.

– У меня хозяйство, километров семьдесят отсюда!

– Ну, куда подбросите, туда и подбросите!

– Полезайте в кузов!

Обрадованные, Гоцкало с Бирским забрались в кучу сена, и пикап тронулся. Было шумно и тряско, но ветерок обдувал, да и в сено можно зарыться в случае чего.

Пикап был явно не из гоночных – пёр на шестидесяти. Леса, перелески, луга быстро надоели Михаилу, и он уставился в небо. Небо было роскошное, синее-пресинее, с разлохмаченной облачностью.

Долго ли, коротко ли, но пикап притормозил и остановился. Встав на подножку, фермер сказал:

– Ну, всё. Вон моё «ранчо»!

– Спасибо! – торопливо сказал Бирский и слез с прицепа.

Фермер внимательно, с крестьянской хитринкой, оглядел обоих и проговорил:

– Это, конечно, не мое дело, но не бежите ли от кого? Не от полицаев?

– От эрвистов! – вздохнул Михаил и сам не зная, почему вдруг признался.

– Во как… – протянул фермер уважительно.

Задумавшись, он поскрёб небритый подбородок и сказал:

– Вы вот что… Идите во-он по той дороге, до первого поворота. Увидите лесополосу – проходите её и очутитесь как бы в проезде. Так – по эту сторону лесополоса, по ту – свалка. Там Петрович живет, он вам помочь сможет…

– Это сторож? – уточнил Бирский.

– Не… Бомж. Скажете, Вася послал. Ну, удачи!

Фермер влез в кабину, пикап затрюхал налево, на ямистую подъездную дорогу, а беглецы пошли, куда сказано.

Лесополоса наличествовала. Миновав её, Михаил выбрался на узкую асфальтированную дорогу, за которой поднимался крутой вал свалки. С неё ощутимо несло, а по краю мусорной осыпи шкандыбал мужичок в джинсах и куртке на голое тело.

– Это не вы – Петрович? – окликнул его Бирский.

Мужичонка струхнул сперва, но убегать не стал. Выпрямился и ответил с достоинством:

– Ну, я…

– А мы от Васи! – объяснил Гоцкало.

– А-а! – потеплел мужичок. – Тогда ладно.

Он спустился и протянул руку:

– Петрович.

Михаил глянул на протянутую руку – вроде чистая – и пожал её. Сергей тоже поручкался.

– Беда или как? – поинтересовался Петрович.

– Беда… – вздохнул Бирский. – ЭрВэ одолевает!

– У-у… Серьезные люди. Пошлите!

Он уверенно повёл своих новых друзей по тропинке, проложенной с краю вала. Отсюда было хорошо видно всё пованивавшее пространство, колоссальный «культурный слой», находка для будущих археологов. Впрочем, вряд ли им что перепадёт – зелёный самоходный комплекс-рециклер вдалеке вгрызался в свалку, как экскаватор в забой.

– Чёртова бандура! – жаловался бомж, кивая на комплекс. – И какая тут может быть уверенность в будущем? Хренов рецикл… Сейчас он хоть стоит, тихо. Четверг же сегодня? Ну вот! Сюда техники каждый божий день приезжают, тестируют эту самоходку, а по четвергам профилактику делают. Хоть бы эта дура железная на мину наехала…

Бирский кивал только в унисон переживаниям Петровича и глядел под ноги. И что только не давили его подошвы… Сплющенные пластмассовые ящики, строительный мусор, рваньё какое-то, обрывки газет, увядшие огрызки яблок, ореховую скорлупу, помятые корпуса мониторов, битый кирпич, крошеное стекло…

– Добро пожаловать! – сказал Петрович и спустился в воронку. Осыпь из золы была хорошо утрамбована, а из противоположного склона выпирала кубатура с дверью.

– Вот здесь я и живу, – сказал бомж, отворяя дверь. – Тут кузов лежал, я его поднастроил, перекрыл поверху… Печку поставил, то-сё… Заходите!

Внутри было темно, но хозяин включил свет. Жёлтая лампочка осветила пару диванов, книжный шкаф, телевизор на тумбе. Посерёдке стояла буржуйка, обложенная кирпичами.

– У вас и свет есть! – удивился Гоцкало.

– А то! – гордо сказал Петрович. – Что ж мы, уже не люди? От аккумуляторов запитал, на неделю хватает… По телику я только новости смотрю, а читать лучше на свежем воздухе…

Михаил плюхнулся на диван и сказал, отпыхиваясь: