Один котенок съежился в углу клетки и жалобно мяукал. Джаред не знал, что с ним делать. Пока что он засунул малыша в рюкзак и продолжал заниматься другими пленниками.

Тиббса нигде не было.

Увидев котенка в рюкзаке, Саймон настоял на том, что они оставят его у себя. Джаред подумал, что теперь, может быть, Саймон откажется от идеи приручить грифона.

А у Пискуна, когда он увидел котенка, глаза засветились от радости. Однако, вполне вероятно, это было от голода.

Когда клетки опустели, дети вместе с хобгоблином подошли к грифону. Животное устало смотрело на них, вытянув когти.

Мэллори подобрала с земли палку:

— Вы же знаете о том, что раненые животные часто нападают без всякого повода?

— Но иногда не нападают, — сказал Саймон, подходя к грифону с пустыми, вытянутыми вперед руками. — Иногда они позволяют позаботиться о них. Как-то раз я вот так же спас крысу. Она укусила меня, лишь когда ей стало лучше.

— Только кучка идиотов может связаться с раненым грифоном, — прокомментировал Пискун, разламывая очередную кость и высасывая мозг. — Хотите, я оставлю этого котенка у себя?

— А хочешь оказаться в компании своих друзей на дне ручья? — проворчала в ответ Мэллори.

Джаред улыбнулся. Это было очень неплохо, что Мэллори на их стороне.

Тут ему в голову пришло еще кое-что.

— Раз уж ты такой щедрый гоблин, может, плюнешь в глаз моей сестре?

— Я хобгоблин! — возмутился Пискун.

— Хе, спасибо, конечно, но я как-нибудь переживу, — сказала Мэллори.

— Нет, ты не понимаешь. Так ты будешь Видеть, а это имеет смысл, — объяснил Джаред. — То есть тебе уже не понадобится окуляр.

— Фу, как же это отвратительно!

— Вы сами видите, ей это совершенно не по нраву. — Пискун выглядел оскорбленным. Впрочем, возможно, он просто был удручен тем, что никак не мог раскусить очередную кость.

— Мэл, послушай меня. Ты же не можешь все время носить этот камень.

— Кто бы говорил, — ответила сестра. — Откуда ты знаешь, сколько времени будет продолжаться действие этого плевка?

Об этом Джаред совсем не задумывался. Он вопросительно посмотрел на Пискуна.

— Пока кто-нибудь не выколет тебе глаза.

— Отлично, — сказал Джаред, пытаясь вернуть беседе хоть какую-то осмысленность.

Мэллори вздохнула:

— Ну ладно, договорились.

Она опустилась на колени и сняла монокль. Пискун плюнул от души, не пожалев слюны.

Повернув голову, Джаред заметил, что Саймон подошел к грифону совсем близко. Тот лежал пока тихо.

— Привет, грифон, — мягко проговорил Саймон, склонившись к нему. — Я не причиню тебе вреда. Мы просто хотим тебе помочь. Ну, иди сюда, будь хорошим мальчиком.

Грифон издал что-то вроде свиста, как чайник. Саймон осторожно погладил его, расправляя перья.

— Давайте расстелим брезент, — прошептал Саймон брату с сестрой.

Грифон чуть приподнялся и открыл клюв, но поглаживания Саймона, казалось, расслабили его, и он положил голову обратно на землю.

Дети разложили брезент. Саймон опять нагнулся к грифону, продолжая шептать ему что-то успокаивающее. Грифон слушал и вроде бы понимал мальчика. При этом он ерошил перья, как будто шепот Саймона щекотал его.

Мэллори подошла поближе и взяла в руки передние лапы грифона, а Джаред ухватил его за спину.

— Раз, два, три, — сказали они хором и перекатили грифона на брезент.

Потревоженный грифон раскрыл было клюв и задергал лапами, но потом быстро успокоился.

Взявшись за края брезента, дети с усилием поволокли его через лес к сараю. Впрочем, это оказалось легче, чем думал Джаред. Саймон предположил, что у грифонов кости полые, как у птиц.

— Ну пока, дурачки! — крикнул им вслед Пискун.

— Увидимся, — откликнулся Джаред. Ему даже захотелось, чтобы хобгоблин пошел с ними.

Мэллори опять закатила глаза.

Грифону путешествие не нравилось. Его тело натыкалось на все кочки и пеньки, встречавшиеся им по пути, поскольку дети не могли поднять брезент повыше. Иногда приходилось останавливаться и дожидаться, пока Саймон успокоит беднягу, и лишь потом снова тащить. Казалось, путь до дома занял целую вечность.

Оказавшись у сарая, ребята открыли двойные двери у его задней стены и втащили грифона в крайнее конское стойло. Грифон улегся на солому. Саймон опустился на колени и промыл его раны водой. Джаред отыскал пустое ведро, налил туда воды и поставил перед грифоном. Тот с благодарностью начал пить.

Даже Мэллори сменила гнев на милость, нашла где-то траченное молью покрывало и накрыла им раненое животное. Грифон выглядел теперь как настоящий домашний питомец.

Джаред понимал, что принести сюда грифона было безумием, но чувствовал, что уже привязался к нему. Гораздо больше, чем к Пискуну, по крайней мере.

Дома сестра и братья Грейсы оказались очень поздно. Платье Мэллори до сих пор не просохло после падения в ручей, одежда Саймона была вся рваная, на штанах у Джареда виднелись пятна от травы. Кожу на руках у ребят от ладоней до локтей покрывали многочисленные царапины. Но у них по-прежнему была с собой книга и окуляр, а у Саймона появился новый котенок.

А самое главное — все остались живы. С точки зрения Джареда, это было просто замечательно.

Когда они вошли в дом, мама разговаривала по телефону. Лицо ее было мокрым от слез.

— Они пришли! — Мама положила трубку и уставилась на них:

— Где вы были? Уже час ночи! — Она вытянула палец в сторону Мэллори:

— Как ты можешь быть такой безответственной?

Мэллори посмотрела на Джареда. Саймон тоже повернулся к нему, прижав к груди котенка. Джаред вдруг понял: они ждут, чтобы он придумал что-нибудь в оправдание.

— Ну… на дереве был котенок, — начал Джаред, и Саймон улыбнулся ему. — Вот этот. И Саймон залез на дерево, но котенок испугался. Он побежал по ветке дальше, а Саймон застрял. И тогда я позвал Мэллори.

— И я тоже полезла на дерево, — вступила в разговор Мэллори.

— Да, — подтвердил Джаред. — Она тоже полезла на дерево. А котенок перепрыгнул на соседнее. Саймон опять полез за ним, но ветка сломалась, и он упал в ручей.

— Но у него сухая одежда! — возразила мать.

— Джаред хочет сказать, что это я упала в ручей, — сказала Мэллори.

— А еще в ручей упал мой башмак, — встрял Саймон.

— Да, — продолжал Джаред. — Потом Саймон поймал котенка, но их обоих нужно было снять с дерева и не поцарапаться.

— Возиться пришлось долго, — подтвердил Саймон.

Мама странным взглядом посмотрела на Джареда, но кричать не стала.

— Так. Вы, все трое, находитесь под домашним арестом до конца месяца. Никаких игр за пределами дома.

Джаред открыл рот, чтобы поспорить, однако ни одна идея почему-то так и не пришла ему в голову.

Когда ребята поднялись к себе наверх, Джаред сказал:

— Извините. Мне казалось, что я хорошо все придумал…

Мэллори согласно кивнула: