касался губами век и только теперь наконец произнес те слова, которые так долго носил в себе, не решаясь сказать вслух. Слишком, слишком поздно – но ясно отдавая себе отчет в том, что говорю. В ответ она невнятно пробормотала сквозь слезы:

– Да-да. И я люблю тебя тоже. Мне казалось, ты это понял.

Утро мы провели в молчании, но я был, в общем, доволен. Перед сном мы составили подробный план и обо всем договорились. Теперь Сью знала мой маршрут на ближайшие дни, было точно намечено место и время встречи на каждый день.

В центре Ниццы мы сели в автобус и поехали вдоль побережья в западном направлении. Сью держала меня за руку и прижималась ко мне. Автобус шел через Антиб, Жуан-ле-Пен и Канны. Пассажиры входили и выходили на каждой стоянке. После Канн за окнами замелькали лучшие пейзажи, виденные мной во Франции: поросшие лесом горы, живописные долины, круто спускавшиеся к воде, и, конечно же, изумительные виды самого моря, один другого краше. Кипарисы и оливковые деревья росли возле самой дороги, дикие цветы покрывали сплошным ковром каждый необработанный клочок земли. Через открытые люки в автобус проникали дивные ароматы цветущих растений. Правда, время от времени к ним примешивался, все перебивая, густой запах бензина и солярки. Побережье было густо населено. Мы проезжали мимо бесчисленных строений – частных домов и многоквартирных корпусов. Иные располагались высоко на склонах, другие – на самом берегу среди деревьев. Порою они изрядно портили пейзаж, но не больше, чем сама дорога.

Мы увидели дорожный знак и поняли, что до Сен-Рафаэля осталось четыре километра. Тогда мы прижались друг к другу, крепко обнялись и поцеловались. Мне хотелось продлить прощание и одновременно побыстрее с ним покончить. В любом случае все слова были сказаны.

Однако Сью все-таки нашла что сказать напоследок. Когда автобус остановился в центре Сен- Рафаэля, на небольшой площади с видом на крохотную гавань, она склонилась к моему уху и тихонько шепнула:

– Есть хорошая новость.

– Какая же?

– Нынче утром у меня начались месячные.

Она сжала мне руку и, поцеловав в щеку, двинулась по центральному проходу вместе с другими пассажирами. На маленькой площади толпилось множество отдыхающих. Я смотрел на них, сидя у окна, и думал, нет ли среди них Найалла. Сью подошла к моему окну и смотрела на меня снизу вверх, улыбаясь. Мне захотелось, чтобы автобус поскорее тронулся. Наконец мы поехали.

Оставшись один, я начал постепенно приходить в себя. Добравшись до Сен-Тропеза, я сразу нашел, жилье и отправился осматривать город. Местечко мне понравилось. Необъяснимым образом здесь меня радовало и привлекало именно то, что недавно так раздражало в Ницце. Такие же люди наводняли город, то же бьющее в глаза благополучие, тот же дух роскоши и гедонизма во всем. Здесь явственно ощущался запах денег. Однако в отличие от Ниццы местечко было небольшим, с домами в традиционном местном стиле. Приезжая публика тоже отличалась несколько большим разнообразием и демократичностью. Целыми днями по улицам сновали толпы молодежи, обосновавшейся, судя по всему, в палаточных лагерях за чертой города, нередко попадались люди с рюкзаками, многие, видимо, спали прямо на пляжах. В общем, вполне можно было поверить, что с окончанием сезона этот городок снова обретает собственные неповторимые черты, возвращается к покою и безвестности, которыми наслаждался, пока его в пятидесятых годах не облюбовали кинозвезды и прожигатели жизни.

Теперь, когда со мной не было Сью, задача, перед которой она меня поставила, уже не требовала скорейшего решения, столь непрерывных раздумий. Хотя я по-прежнему испытывал любовь и нежность к этой женщине, сейчас, оставшись один, я довольно быстро восстановил былую уверенность в себе. Я вспомнил, что до встречи с ней намеревался провести свой отпуск в одиночестве. Я мечтал порвать на время со всем, что меня окружало в Лондоне: ни работы, ни подружек, ни телефонных звонков.

Как бы ни была сильна моя ревность к Найаллу, она тоже угасла значительно быстрее, чем казалось еще накануне. Я постарался по возможности выбросить из головы все, что было связано со Сью, с моим любовным приключением, и стал строить планы приятного времяпрепровождения на ближайшие Дни для себя одного.

Первое, что я сделал по приезде в Сен-Тропез, это позвонил в местный офис прокатного агентства «Герц». Я хотел взять машину для продолжения путешествия. Хотя я собирался ехать не раньше чем через три дня, оказалось, что побеспокоиться об аренде заранее было правильно, потому что у них оставался всего один свободный автомобиль. Я подписал необходимые бумаги и внес залог. Служащая агентства – Даниель, судя по значку на блузке, – несмотря на ощутимый французский акцент, свободно говорила на американском английском. Она сообщила, что два года проработала в новоорлеанском отделении «Герца».

Со Сью мы договорились, что каждый день в шесть вечера я буду ждать ее в «Сенекье» – большом открытом кафе с видом на внутреннюю гавань. В первый вечер я просто прошел мимо в назначенное время. Ее не было, но я и не ожидал, что она появится так скоро.

Большую часть следующего дня я был на пляже: читал, дремал, время от времени шел в море поплавать. Я почти не думал о Сью, но вечером снова отправился в «Сенекье». Она не появилась.

Третий день я снова провел на пляже, но на сей раз, наученный собственной беззаботностью, подготовился лучше, чем накануне. Обильно намазанный солнцезащитным кремом, я сидел под взятым напрокат зонтом и, стараясь не делать резких движений головой, ногами и руками, почти весь день просто наблюдал за отдыхающими.

Сью возбудила во мне плотское желание, но сейчас ее не было рядом, и некому было это желание утолить. И вот я сидел в окружении обнаженной женской плоти: всюду, куда ни глянь, лежали почти голые красотки, подставляя солнцу ничем не прикрытые груди и ягодицы. Днем раньше я едва обратил на них внимание, но теперь я снова тосковал о Сью, воображая себе ее с Найаллом. Что греха таить, меня привлекали блестящие загорелые тела всех этих сексапильных француженок, немок, англичанок, швейцарок – и каждое прикрыто лишь узенькой полоской бикини. Ни одна из них не могла заменить Сью, но каждая была живым напоминанием об утрате.

Этим вечером я снова ждал Сью в «Сенекье». Я жаждал ее появления, желал ее больше, чем когда-либо, но и на этот раз ушел ни с чем.

Впереди были еще сутки в Сен-Тропезе, но я решил убить время другим способом – пляж слишком уж выбивал меня из колеи. Утро я провел в центре городка. Я медленно прохаживался по улицам, заглядывая в бутики и сувенирные лавки, магазины кожаных изделий и мастерские ремесленников. Я обошел всю гавань, с откровенной завистью разглядывая яхты, наблюдая за их шикарными владельцами и гостями, любуясь безукоризненной выправкой экипажей. После ленча я решил прогуляться по берегу моря. Покинув центр, я спустился по камням к самой воде и пошел вдоль бетонного волнолома.

Когда стенка кончилась, я спрыгнул на песок и побрел по пляжу. Солнце сюда почти не попадало. Из-за деревьев большая часть берега находилась в тени, поэтому, вероятно, и народу было меньше.

Я миновал вывеску с надписью: Plage Privee. Картина сразу изменилась.

Этот пляж решительно отличался от всего, что я видел в Сен-Тропезе. Он был гораздо меньше других забит отдыхающими и оказался к тому же самым благопристойным. Публика наслаждалась солнцем, многие купались и загорали, но не было женщин с обнаженной грудью, не было мужчин в плавках на