Деннис показал ему свой значок.

– Все в порядке. Как можно отключить систему кондиционирования? Прямо сейчас. Это вопрос жизни и смерти.

Сотрудник службы безопасности указал на панель в глубине.

– Все предохранители там. Но... Но мне нужно письменное распоряжение.

Малко уже нажимал на первый выключатель. Служащий хотел вмешаться.

– Из-за вас приедут все пожарные Нью-Йорка!

– Возможно, это будет полезно, – сказал Малко. На стене одна за другой загорались красные сигнальные лампы. По всему огромному зданию отключались кондиционеры. Но этого было еще недостаточно, поскольку опасные газы могли задержаться в воздухопроводах и, будучи тяжелее воздуха, опуститься на нижние этажи, т. е. в зал Генеральной Ассамблеи.

– Как можно изменить направление потока? – спросил Малко.

Служащий покачал головой.

– Это не здесь. Нужно пройти в помещение управления.

Оба мужчины уже убежали. К счастью, Деннис немного знал здание. Они прошли через кабинет, где находился труп, и спустились по железной лестнице в машинный зал. Перед ними предстала большая панель с ручками, пронумерованными от 1 до 400: все системы вентиляции.

Малко и Деннис откинули все ручки так быстро, как могли. Поскольку предохранители были отключены, ничего не произошло. Перебросив последний выключатель, они ушли.

Полковник Танака бешено тряс за плечо Джо Руарка.

– Что происходит?

Джо обтер свой потный лоб.

– Я не знаю. Как будто все отключилось. Вроде как неисправность. Возможно, их повредила гадость, которую вы сыпанули внутрь.

Японец не ответил. Коробка с «циклоном Б» была еще почти полной. Но без воздуха, который был необходим для доставки яда, его план был обречен на провал.

Что касается неисправности, то он в нее не верил. Его противники раскрыли его уловку и отразили ее единственно возможным способом: отключив систему кондиционирования воздуха.

– Нужно снова запустить машины, – сказал он.

Джо в растерянности посмотрел на него.

– Но это в помещении управления, на третьем подвальном уровне.

Полковник Танака сладко и ядовито улыбнулся.

– Вы, американцы, имеете слабость уважать человеческую жизнь. Они не будут сопротивляться, иначе я убью вас.

Джо чуть не упал в обморок. Полицейские не станут долго выбирать между драгоценными жизнями делегатов и его смиренным существованием. Наградив его посмертно медалью. Он поднялся, скривив гримасу. Танака вынул свой пистолет и взял коробку.

– Пошли, – сказал он.

Был еще один крошечный шанс. Когда жертвуют своей жизнью, можно добиться успехов во многом.

– Запускайте, – приказал Малко.

Он поднял по тревоге всю службу безопасности, включая Криса Джонса и ФБР, через полковника МакКарти.

Служащий повиновался. Один за другим красные индикаторы начали гаснуть.

Вдруг в комнату ворвался Крис Джонс, размахивая своим «магнумом-357».

– Быстрее, его засекли! Они на седьмом. Японец только что выстрелил в одного из охранников. Они забаррикадировались в клетушке управления кондиционерами.

– Нужно взять его живым, – сказал Малко.

Все же это было большой загадкой. На кого работал полковник Танака?

Они ринулись к лифту. Агенты ФБР начинали не спеша блокировать здание, удваивая посты охранников ООН. Подобное происходило впервые в истории августейшей организации. Полковник МакКарти в случае катастрофы выпрыгнет в окно.

Площадка седьмого этажа находилась в осадном положении. Навстречу Малко вышел Милтон Брабек.

– Они там.

Он указал на металлическую дверь с красной надписью: «Не входить». В створке двери пробиты две дырки. Перед ней, на плиточном полу, широкий кровавый след.

– Он ранен?

Милтон покачал головой.

– Нет, увы, пострадал толстяк.

– Тяжело?

Телохранитель опустил голову. Его «кольт» делал дырки, большие как блюдца.

– Я не должен был стрелять, – сказал он.

Малко двинулся вдоль стены, оставаясь вне зоны обстрела японца. Затем позвал:

– Полковник Танака, выходите.

Он повторил свой призыв. Без результата. Однако японец наверняка слышал его.

– Мы будем штурмовать, – продолжал Малко. – По крайней мере, отпустите человека, который находится с вами.

Ответа так и не последовало. Малко вернулся к Милтону и агентам ФБР. Телохранитель объявил:

– Они будут здесь через десять минут со слезоточивым газом.

Малко покачал головой. Война на Тихом океане научила, что японцы редко попадаются живыми.

Стоя у перегородки, защищавшей от выстрелов, полковник Танака с досадой смотрел на агонизирующего Джо. Распластавшись по полу как большая медуза, он тяжело дышал, а в углах губ показалась розоватая пена. Пуля Милтона пробила ему правое легкое. Его рука царапала пластик. Он не мог больше говорить. Сине-зеленые глаза уже ничего не видели.

Танака был зажат в этой комнате. Он знал, что его собирались выкурить или отравить газами. На выбор. Оставалось несколько решений: выход по-самурайски, пуля в голову или прыжок с седьмого этажа.

Ни одно из трех решений не было по-настоящему удовлетворительным. Полковник не испытывал никакой ненависти к людям, которые находились снаружи. Перспектива убить нескольких из них не приводила его в восторг.

Вдруг послышалось пришептывание. Он вздрогнул и отскочил в сторону, проклиная себя за свою нервозность. Это всего лишь навсего запускали систему кондиционирования воздуха.

На долю секунды его захлестнула дикая радость: вследствие неверного маневра снова запустили машины, забыв про него. Он положил пистолет на пол и лихорадочно начал отвинчивать крышку со своей коробки.

В тот же момент в его ноздри ударил запах горького миндаля. И до него дошло, что воздух не всасывался, а нагнетался в комнату. Аппарат работал в обратном направлении, удаляя смертоносные газы.

Полковник Танака сделал шаг к окну, затем остановился. Ему было достаточно приподнять створку и впустить свежий воздух. Он остановил свой жест: ему в голову только что пришла идея получше. Ему не суждено было увидеть, как зацветают вишни в Токио. Но такова жизнь. Присев на колени, он склонился к кондиционеру. Запах горького миндаля стал сильнее.

Он глубоко вздохнул, прикрыв глаза, задерживая отравленный воздух в своих легких так, будто речь шла о каком-то редком сорте табака. Сначала ничего не происходило. Затем его грудь разорвал ужасный ожог. У него возникло желание разодрать на себе кожу. Он хотел закричать от боли, но не смог издать ни звука. Танака вдруг опрокинулся назад, съежился, выкатив глаза.

В таком положении и нашел его Малко. С лицом, еще сведенным судорогой от боли, после того, как группа химзащиты высадила дверь и распахнула окна, чтобы удалить смертоносные пары. Никто никогда не