Рука Джейды медленно вышла из-под матраца, держа шило. Наступил деликатный момент. Ногтями левой руки она четко наметила место, куда оно должно было вонзиться.

Дипломат поднял голову, почувствовав щипок, и встретил ее холодный взгляд. Он тут же понял, что он означает.

Он, в свою очередь, своей правой рукой начал сжимать шею Джейды, но в то же время нижняя часть его тела продолжала жить независимой жизнью. Когда Джейда одним махом вонзила шило, он почувствовал слабую боль затем ослепление, будто смотрел прямо на солнце. Но это была лишь смерть.

Он напрягся, сжался, как только мог, и умер в момент наслаждения. Джейда закусила губы, охваченная необычайным волнением.

Сухим жестом она выдернула шило, бросила его на пол и высвободилась из под агонизирующего тела. Виктор издал еще несколько стонов и остался лежать на животе, вцепившись руками в простыню. Джейда перевела дух и призналась себе, что этот последний оргазм был вызван страхом смерти. Она задумчиво посмотрела на тело мужчины, которого только что убила. Несколько секунд назад это было живое существо, полное желания, вибрирующее. Теперь это была лишь груда мяса, которое скоро начнет смердеть. С мертвыми глазами, как у рыб в магазине самообслуживания.

Затем, усевшись коленями на кровати, она осмотрела затылок убитого. Выступила лишь одна крошечная капля крови. Она осторожно промокнула ее салфеткой. Острое шило пробило мозжечок, и смерть наступила мгновенно. Требовалось особо тщательное вскрытие, чтобы установить ее причину.

Это был старый луизианский рецепт. Первоначально он использовался для приготовления уток. Затем рецепт расширили до применения на белых. Немало апоплексических ударов было обязано маленькой игле, убивавшей без боли. Виктора Кюрфора, возможно, и не будут вскрывать. Дипломатов не вскрывали.

Джейда прошла в ванную, затем оделась. Позвонила Лестеру, который ждал в трех кварталах отсюда, в кафе-тории.

– Дело сделано. Все хорошо.

– Иду, – с облегчением отозвался негр. Через пять минут он был у нее. Он прошел прямо к кровати и перевернул труп Виктора Кюрфора.

– Он все-таки неплохо смотрится, – мечтательно заметил он. – Ты, должно быть, хорошо поразвлеклась...

Это и было все надгробное слово Виктору Кюрфору, скоротечно умершему чрезвычайному и полномочному послу.

Джейда не ответила. Она знала, что у Лестера всегда было желание переспать с ней.

– Избавь меня от него, – холодно сказала она.

Лестер весело потер руки.

– Наш желтый друг будет доволен на этот раз. Мы сделали хорошую работу.

– Я сделала, – поправила Джейда. – Где ты его оставишь?

– На скамейке, в Центральном Парке. Подумают, что у него случился приступ.

Джейда с беспокойством посмотрела на него.

– Это опасно? Он пожал плечами.

– Не настолько. Он ведь тоже негр. Белым на них наплевать. Я дал пять баксов привратнику, чтобы он заткнулся. И сказал ему, что у меня тут один приятель-наркоман, которого надо перевезти.

Усы у Эла Каца торчали книзу так, что напоминали рыжий аксан сирконфлекс[7]. Через открытое окно он неподвижно смотрел на огромное застекленное здание Организации Объединенных Наций на противоположной стороне Первой авеню. Он играл с ручкой, рисуя повешенных на своем бюваре.

– Установили, от чего он умер? – спросил Малко.

Эл Кац опустил глаза и тщательно заштриховал своего висельника.

– Похоже на приступ. Его обнаружили этой ночью. Лежал во весь рост на скамейке. Врачи исследовали его довольно тщательно, но безрезультатно. Никаких следов насилия, никакого кровоизлияния. ФБР отыскало негритянку. Ее зовут Сью Бил, живет на 93-ей улице. Но мы ничего не можем ей предъявить.

– И все же я уверен, что этого человека убили, – сказал Малко. – В тот вечер он умирал от страха.

– Я знаю, – отозвался Эл Кац.

Он снова обратил свой взгляд на противоположную сторону авеню.

В эту самую минуту делегаты, принимавшие участие в работе Генеральной Ассамблеи, наслаждались по праву заслуженным отдыхом, проглотив резкую критику коммунистического Китая со стороны Албании. С сорокапятиминутной речью, полностью составленной Государственным департаментом, готовилась резко выступить Гватемала.

– Можно сказать, что делегации Лесото не везет, – грустно заключил Малко. – У нас на руках два трупа, и мы ничего не можем сделать.

Кац пожал плечами.

– Первый, по-видимому, погиб при несчастном случае. Со вторым случился дурацкий приступ.

– А меня спокойненько доставили домой, нагнав страху. Что говорит обо всем этом ФБР?

– ФБР – это идиоты, – пробурчал Кац. – Если я немного прижму их, они арестуют и девицу, и горстку «Мэд Догз» по любому обвинению. Что они, например, слишком сильно вздохнули или чихнули при проезде президента. Дело сдвинется...

– У меня есть одна идея, – неожиданно предложил Малко.

– Ax! – отозвался Кац без воодушевления, скосив на него глаза.

– Я их запугаю. Чтобы они зашевелились.

– Каким образом?

Золотистые глаза Малко заблестели. Идея нравилась ему все больше.

– Я пойду на шантаж. Потребую от них денег за молчание. Скажу им, что в курсе их сделки с Лесото. Но нужно серьезно позаботиться о моей скромной персоне.

У Эла Каца вырвался вздох облегчения.

– Вас будут охранять так хорошо, что потребуется целая армия, чтобы вас убить.

Малко уже где-то слышал подобное. Но Эл Кац уже взялся за телефон.

– Некоторые мои друзья просили познакомить их с вами, – сказал он. – Они могли бы оказаться вам полезными. Не считая наших друзей Криса Джонса и Мил-тона Брабека. С сегодняшнего утра они находятся в гостинице «Американа». По указанию Давида Уайза. Вы им доверяете?

– В настоящем сражении – да, – сказал Малко. – Но в наши дни в цивилизованных странах такое случается редко.

У телохранителей из ЦРУ был мозг взрослой канарейки на двоих и огневая мощь целого авианосца- гиганта. Что не слишком подходило для гибкого реагирования. К счастью, рядом был Кризантем.

– Я позвоню Джейде сегодня вечером, в «Гиппопотамус», – сказал Малко. – Судя по всему, она проводит там все вечера. Предпочитаю не пользоваться услугами ФБР.

– Я хочу вас видеть, – настаивал Малко. На другом конце провода негритянка вздохнула от нетерпения.

– У меня не так много времени. Позвоните мне на следующей неделе. Кроме того, вы были мертвецки пьяны, и мне пришлось доставить вас домой.

– На следующей неделе будет слишком поздно.

Хотя Малко не знал, как поступают шантажисты, чтобы привести в растерянность свою жертву, по- видимому, он обладал подобным даром, поскольку в голосе Джейды послышалась тревожная нотка.

– Что вы хотите сказать?

– Я не могу объяснить вам это по телефону, – сказал Малко, – но это касается вас непосредственно.

Он замолк на несколько секунд, затем обронил:

– Я знаю, зачем вы дали деньги Джону Сокати.

На другом конце провода воцарилось очень долгое молчание. До Малко донеслись далекие звуки музыки.

Затем, очень медленно, Джейда сказала: