но его старый парабеллум тотчас уткнулся в огромный живот незнакомца. Турок вежливо улыбался, но это было лишь внешним проявлением его поведения. Незнакомец хорошо понял это и остановился, злобно уставившись на Кризантема маленькими черными глазками.

Мариза, видя как Голдман исчезает в дверях замка, глубокомысленно изрекла:

— Кажись, наш котик совсем спятил...

Парабеллума она не заметила: турок стоял к ней спиной.

— Кажется, Его Сиятельство вас не приглашали, — мягко сказал он гиганту.

— Какое еще высочество? — проворчал тот, воздерживаясь, однако, от резких движений.

— Принц Малко, хозяин этого замка, — пояснил Кризантем на плохом немецком. — Сейчас вы находитесь на территории его поместья.

Малко приблизился к «бегемоту», как он его мысленно окрестил:

— С кем имею честь?

Незнакомец в дежурной улыбке обнажил острые желтоватые зубы:

— Моя фамилия Грельски. Стефан Грельски. Он говорил по-немецки с каким-то неопределенным акцентом. Его огромные руки густо поросли черными волосками, выражение глаз говорило о незаурядных умственных способностях. Рядом с ним Малко выглядел хилым юнцом.

— Что вам угодно? — спросил Малко.

Грельски опять изобразил на лице улыбку, еще более фальшивую, чем первая. Кризантем переложил пистолет в левую руку и сунул правую в карман.

— У меня была назначена встреча с... э-э... господином Голдманом, — пояснил Грельски, — но я немного опоздал, и он уехал с вами. Чтобы его не потерять, я решил отправиться за вами вслед. Грета! — позвал он, повернувшись к «мерседесу».

Его спутница с достоинством выбралась из машины, и под ее каблуками жалобно заскрипел снег. Она, должно быть, весила еще больше, чем Стефан. У нее были обесцвеченные волосы, лицо тюремной надзирательницы и глаза цвета голубого фарфора.

— Знакомьтесь: моя жена Грета, — любезно сказал Грельски.

Закутанная в шубку Мариза некоторое время непонимающе смотрела на них, а затем притопнула ножкой:

— Ну и мороз тут у вас! Все-таки лучше было бы нам поехать на Антильские острова...

Не обращая на нее внимания, Малко повернулся к Грете.

— Может быть, у вас и назначена встреча с господином Голдманом, — сухо сказал он, — но ему, похоже, не очень-то приятно вас видеть. Поскольку он мой гость, я вынужден просить вас удалиться.

Малко отступил назад, слегка кивнув Кризантему. Турок послушно попятился, чувствуя, что гигантская парочка с превеликим удовольствием разорвала бы его на части.

— Это какое-то недоразумение... — заворковала Грета.

В этот момент двери замка распахнулись, и на пороге появилась женская фигура.

— Малко! Ну что ты там?

Золотисто-карие глаза принца позеленели от злости. С каждой минутой ситуация все больше запутывалась. Он надеялся спровадить незваных гостей прежде, чем Александра начнет приставать с расспросами, но было слишком поздно. Она уже спускалась со ступенек парадного входа в своих неизменных кавалерийских галифе, свитере и высоких коричневых сапогах.

— Да что же вы стоите на таком холоде? — воскликнула она. — Заходите в дом!

Грельски с достоинством ответил:

— Да мы как раз собирались уходить. Не хотелось беспокоить вас...

— Что вы! — по-хозяйски всплеснула руками Александра. — Ужина хватит на всех. Куда вы поедете в такой мороз? Заходите, заходите!

Грельски неуклюже поклонился. Кризантем пропустил парочку вперед, мысленно рисуя на широких спинах гостей стрелковую мишень и ужасаясь при мысли о том, что ему, возможно, придется рыть в мерзлой земле такие огромные могилы.

Александра смерила Маризу ироничным взглядом.

— Вы с ними? — спросила она с легким презрением в голосе. Бедняжка Мариза тряхнула головой, словно очнувшись. Ее ноги уже успели посинеть от холода. Нейлоновые чулки и мини-юбка были не слишком удачной одеждой для северных широт. Она последовала за супругами Грельски, двигаясь, как заводная кукла.

Малко вошел в холл первым, недоумевая, куда подевался Серж Голдман. Принц быстрым шагом пересек библиотеку я небольшую гостиную с деревянными панелями, красными бархатными шторами и пушистым ковром, привезенным из памятного вояжа в Тегеран. Массивная мебель из темного дерева отлично смотрелась в этой комнате с четырехметровым потолком.

Малко заглянул в трапезную, открыл дверь кухни. Адольф и Ильза — старички-австрийцы, выполнявшие почти все домашние работы — колдовали над жареным барашком.

— Сюда никто не заходил? — спросил Малко.

— Нет, господин!

Обескураженный Малко прикрыл дверь.

Замок состоял из трех основных корпусов, расположенных в одной плоскости. Во время войны он был полностью разорен, так как перенес несколько пожаров, служил пристанищем то немцам, то русским, и в конце концов от него остались одни каменные стены.

Принцу удалось почти полностью восстановить центральную часть замка и благоустроить ее первый и второй этажи. Зато оба боковых крыла представляли собой вереницу пустых коридоров и нежилых комнат. Не хватало еще, чтобы Голдман затерялся в этом огромном лабиринте...

Малко на цыпочках поднялся по узкой каменной лестнице, расположенной рядом с кухней. Отопление работало прекрасно, и в так называемом «дорогом» (благодаря ковровой дорожке) коридоре второго этажа царило приятное тепло. В коридор выходило шесть комнат. Первые две были пусты. Третья, расположенная по соседству со спальней Малко, оказалась запертой на ключ изнутри. Малко негромко постучал в дверь перстнем:

— Голдман, вы здесь?

Тишина.

— Голдман, отвечайте, не то я выломаю дверь.

— Не надо! — пискнул Серж изнутри.

— Открывайте. Это же глупо! Здесь вам ничто не грозит. Некоторое время Голдман учащенно дышал, видимо, навалившись на дверь со своей стороны, затем из-за двери донеслось:

— Это ловушка. Я их знаю. Они убьют меня.

Антильские острова остались в бесконечной дали... Голдман совершенно отчаялся и уже не знал, какому Богу молиться. Теперь он ненавидел и проклинал всех сразу: КГБ, ЦРУ, Малко, Грельски — всех, кто втянул его в этот кошмар. А главное — он не знал, что предпринять. Час назад, в машине, он уже решил было отдать привезенные документы этому австрийскому князю. Но не успел, испугавшись появления Грельски.

Голдману казалось, что он медленно сходит с ума, словно подопытное животное, перед которым поставили неразрешимую задачу. Малко почувствовал его паническое состояние даже сквозь закрытую дверь и заговорил как можно спокойнее:

— Я хочу вам помочь. Я не мог помешать им войти...

Он рассказал о внезапном появлении Александры и пообещал что выпроводит незваных гостей при первой же возможности. Голдман молчал.

— Хорошо же, — разозлился Малко. — Раз так, я и мои друзья уезжаем. Разбирайтесь сами со своими бегемотами!

Несчастный продюсер издал такой стон, от которого разрыдался бы даже самурай, и медленно приоткрыл дверь. Его лысый череп блестел от пота; он опять напоминал затравленного кролика. Австрийцу стало жаль его.

— Чего от вас хотят эти Грельски?

— Я действительно должен был встретиться с ними в аэропорту, — смущенно признался Голдман.