121. Чем был, когда у Топпо подвизался!"Он, задыхаясь, посмотрел вокруг,Свалился в куст и в груду с ним смешался.124. А сзади лес был полон черных сук,Голодных и бегущих без оглядки,Как гончие, когда их спустят вдруг.127. В упавшего, всей силой жадной хватки,Они впились зубами на летуИ растащили бедные остатки.130. Мой проводник повел меня к кусту;А тот, в крови, оплакивал, стеная,Своих поломов горькую тщету:133. "О Джакомо да Сант-Андреа! ЗлаяБыла затея защищаться мной!Я ль виноват, что жизнь твоя дурная?"136. Остановясь над ним, наставник мойПромолвил: "Кем ты был, сквозь эти раныСтруящий с кровью скорбный голос свой?"139. И он в ответ: "О души, в эти страныПришедшие сквозь вековую тьму,Чтоб видеть в прахе мой покров раздранный,142. Сгребите листья к терну моему!Мой город 13-143 — тот, где ради ИоаннаЗабыт былой заступник; потому145. Его искусство мстит нам неустанно;И если бы поднесь у Арнских вод 13-146Его частица не была сохранна,148. То строившие сызнова оплотНа Аттиловом грозном пепелище —Напрасно утруждали бы народ.151. Я сам себя казнил в моем жилище". 13-151
ПЕСНЬ ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Круг седьмой — Третий пояс — Насильники над божеством
1. Объят печалью о местах, мне милых,Я подобрал опавшие листыИ обессиленному возвратил их.4. Пройдя сквозь лес, мы вышли у черты,Где третий пояс лег внутри второгоИ гневный суд вершится с высоты.7. Дабы явить, что взору было ново,Скажу, что нам, огромной пеленой,Открылась степь, где нет ростка живого.10. Злосчастный лес ее обвил каймой, 14-10Как он и сам обвит рекой горючей;Мы стали с краю, я и спутник мой.13. Вся даль была сплошной песок сыпучий,Как тот, который попирал Катон, 14-14Из края в край пройдя равниной жгучей.16. О божья месть, как тяжко устрашенБыть должен тот, кто прочитает ныне,На что мой взгляд был въяве устремлен!19. Я видел толпы голых душ в пустыне:Все плакали, в терзанье вековом,Но разной обреченные судьбине.