— Постоянно.

«Надо будет посмотреть, не пролетает ли в воздухе каких-либо изображений», — подумал Масклин.

— Ясно, — соврал он. — А эти спутники, где они находятся?

— В небе.

— Странно, — с сомнением проговорил Масклин. — Я ни одного не видал.

В голове у него мелькнула догадка. Он еще не мог ее сформулировать. Отрывочные сведения, почерпнутые из прочитанного или услышанного когда-то, начинали складываться в некую целостную картину. Важно было не торопить их, не спугнуть ненароком.

— Они двигаются по орбите, на расстоянии многих миль от Земли. Над этой планетой их великое множество, — объяснил Талисман.

— Откуда ты знаешь?

— Я умею их обнаруживать.

— Вот это да! — Масклин уставился на мигающие лампочки. — Раз эти спутники называются искусственными, значит, они ненастоящие?

— Это — машины. Их создают на планете и запускают в космическое пространство.

Догадка Масклина обретала уже вполне конкретный смысл, еще немного, и все окончательно прояснится.

— Космическое пространство… Ты говорил, там находится наш корабль.

— Совершенно верно.

В голове у Масклина родилась идея, это случилось так же легко и стремительно, как слетает пух с одуванчика.

— Если знать, где именно произойдет запуск этой штуковины, — торопливо, пока слова не успели улетучиться из головы, затараторил Масклин, — если суметь каким-то образом к ней прицепиться или даже пробраться туда, откуда ею управляют, как мы сделали в Грузовике, наконец, если взять тебя с собой, то, поднявшись в космос, мы могли бы спрыгнуть в нужном месте и отправиться на поиски нашего корабля. Правильно я рассуждаю?

Лампочки на поверхности кубика замигали, образуя странные фигуры, каких Масклин никогда прежде не видел. Прошло немало времени, прежде чем Талисман заговорил снова. В голосе его можно было уловить печальную ноту.

— Представляешь ли ты себе, как велик космос?

— Нет, — признался Масклин и вежливо добавил: — Наверное, он очень большой, да?

— Да. И все же, если меня поднимут за пределы атмосферы, я, наверное, смогу обнаружить и вызвать корабль. Но есть одна сложность. Тебе известен смысл понятия «запас кислорода»?»

— Нет.

— А «скафандр»?

— Нет.

— В космосе очень холодно.

— Мы могли бы попрыгать, чтобы согреться, разве нет?

— Ты не представляешь себе, что такое открытый космос.

— Что же это такое?

— Космос — это ничто. И в то же время — все. Но последнего куда меньше, а первого — куда больше, чем ты способен себе представить.

— И все же попытка — не пытка.

— То, что ты предлагаешь, совершенно бессмысленно, — отрезал Талисман.

— Послушай, — решительно заявил Масклин, — если ничего не предпринять, мы превратимся в вечных скитальцев. Едва освоившись на одном месте, мы будем вынуждены опять пускаться в путь, чтобы найти новое пристанище. Рано или поздно мы все равно должны отыскать такое место, где сможем жить спокойно, никого не боясь. Доркас прав: здесь нигде невозможно укрыться от людей. Постой, ты ведь сам говорил, что наш дом… там, в вышине.

— Сейчас еще не время. Ты недостаточно подготовлен.

Масклин сжал кулаки.

— Я никогда не буду достаточно подготовлен! Пойми, Талисман! Я родился в норе! В темной норе! Можно ли после этого быть хорошо подготовленным к чему бы то ни было? Таков удел любого живого существа. Жить — это значит постоянно чувствовать, что ты недостаточно подготовлен ко всему! Потому что каждому дается один-единственный шанс, а потом ты умираешь и лишаешься возможности им воспользоваться! Теперь тебе ясно, Талисман? Мы должны попытаться сейчас же, немедленно! Я приказываю тебе помочь. Ты — машина и обязан делать, что тебе говорят!

Огоньки замигали и сложились в спиралевидный узор.

— Ты — способный ученик, — произнес Талисман.

Вернувшись, Масклин застал Гердера и Ангало в разгаре яростного спора.

Масклин не счел нужным вмешиваться. Он поставил Талисман на пол и, усевшись рядышком, стал наблюдать за ними.

Поразительно, до чего все вокруг обожают спорить! Главное же для спорщиков, как успел заметить Масклин, заключается в том, чтобы не слушать доводов противника.

Гердер и Ангало были непревзойденными спорщиками. При этом ни один из них не был до конца уверен в собственной правоте. А, как это ни странно, тот, кто не до конца уверен в собственной правоте, всегда кричит намного громче — ведь ему необходимо в первую очередь убедить себя самого. Гердер сомневался или, скажем так, был не вполне уверен в реальном существовании Арнольда Лимитеда (осн. 1905), Ангало же был не вполне уверен в обратном.

Прошло немало времени, прежде чем Ангало заметил Масклина.

— Скажи хоть ты ему, Масклин, — взмолился Ангало. — Он собрался отправиться на поиски Тридцатидевятилетнего Внука!

— Это правда? — спросил Масклин аббата. — Где же вы намерены его искать?

— В аэропорту, — выпалил Гердер. — Где же еще? Сказано ведь, что он вылетает. На самолете.

— Но мы же знаем, что представляет собой аэропорт! — воскликнул Ангало. — Я много раз бывал там, подходил к самой ограде. Там целыми днями снуют люди! Как среди них отыскать Внука? Да и вообще, он мог давно уже улететь и теперь плавает в своем соке! Нельзя слепо верить всему, что падает с неба! — Он снова повернулся к Масклину. — Масклин — разумный парень, пусть он вам объяснит. Объясни же ему, Масклин. А вы, Гердер, послушайте, что он скажет. Масклин прекрасно во всем разбирается. В такое время, как сейчас…

— Ну что ж, давайте отправимся в аэропорт, — сказал Масклин.

— Вот видите?! — воскликнул Ангало. — Я же говорил, что Масклин не из тех, кто… Что?!

— Давайте отправимся в аэропорт. Сбитый с толку, Ангало силился что-то сказать, но тщетно.

— Но… Но… — только и смог он выдавить из себя.

— А почему бы и нет? — сказал Масклин.

— Но это просто-напросто какое-то совпадение! — прокричал Ангало.

Масклин пожал плечами:

— Тогда мы вернемся назад. Я не предлагаю идти всем. Достаточно нескольких номов.

— А вдруг в наше отсутствие что-нибудь случится?

— Значит, так тому и быть. Нас — тысячи. Переселиться в старый амбар, если возникнет такая необходимость, не так уж сложно. Это вам не Большая Гонка.