продемонстрировать мою карту — вы убедитесь: мзель Иветта достаточно активно перемещается по лесу. Не знаю уж, своей ли волей…

Недоверчивый мессир сенешаль не стал высокопарно заявлять, что люди благородного происхождения должны верить друг другу на слово — и осмотрел мою карту весьма дотошно. Шедевром искусства ее никто бы не назвал — обнаженные нимфы напрочь отсутствовали. Но точность изображения меня вполне удовлетворяла.

— Вчера она была на озере, в охотничьем домике… — констатировал Маньяр удрученно.

Он прекрасно знал, что нанести свои линии после нашего нежданного знакомства я никак не мог — к собственному багажу подходил лишь один раз, и под плотным наблюдением.

С невинным видом я поспешил подлить масла в огонь его сомнений:

— Один ученый муж вообще говорил мне, что для вычисления месторасположения объекта, способного передвигаться, необходимы как минимум три определения — дающие, как он выразился, «треугольник ошибок».

— Мне кажется, — начал Маньяр, свертывая в рулон карту, — нам надо…

Что ему казалось, мне узнать не довелось. Именно в тот момент нынешние, вовсе не похожие на прелестниц-нимф обитатели леса Буа обратили, наконец, внимание на наш отряд. Да и то сказать, странно получалось: полдня странствуем по местам, имеющим самую дурную славу, а неприятностей меньше, чем у паломниц, приближающихся к Святому городу — тех хоть на каждом мосту и перекрестке подстерегают сбиры Святейшей Матери, неумолимо собирающие плату за проезд.

Тварь двигалась к нам со стороны леса — со скоростью лошади, скачущей быстрой рысью. И выглядела достаточно безобидно: походила на надутый бычий пузырь полутора локтей в диаметре.

В Буа и его ближних окрестностях легко встретить что-то новенькое, не имеющее даже названия — если повезет и уцелеешь, можно заслужить славу первооткрывателя и присвоить свое имя невиданной нечисти. Странствующий рыцарь Алисон Гейнджер так и поступил — но отчего-то название Шар Гейнджера надолго не прижилось, местные жители говорили попросту: Лиловый Шар. Не самая опасная тварь — но поначалу любые путешественники, повстречавшись с нею, неизбежно теряли одного из спутников…

Каменные стены препятствием для Шара не служили — летел он на высоте человеческого роста. Точно так же не остановили бы его пущенные в упор стрелы — вздумай лучники Маньяра дать залп.

Но они не стали стрелять.

После короткой суматохи впереди оказалась лошадь, ведомая до тех пор в поводу — старая, бельмастая, с торчащими ребрами и отвислым брюхом. Укол кинжалом в круп — и кляча с диким ржанием поскакала по лугу, словно вспомнив давно ушедшую молодость. Наш отряд, наоборот, сгрудился и старался не делать резких движений.

Лиловый Шар немедленно устремился за обреченной кобылой. Она, словно почуяв опасность, наддала еще — и, казалось, уходила в отрыв. Исход погони был предречен: выбрав жертву, Шар преследует ее много лиг, с той же скоростью, не зная усталости — и всегда в конце концов настигает.

Но здесь все закончилось быстро, на наших глазах. Несчастную кобылу погубили многочисленные препятствия — стены, призванные оборонить от Белой Слизи. Тварь же неслась напрямик, игнорируя смешные преграды — догнала, стремительным движением выбросила вперед нечто вроде щупальца. И исчезла, словно бы неведомым образом втянулась внутрь клячи…

Кобыла на несколько мгновений застыла в неподвижности, затем тяжело рухнула на землю. Из-за стен не было видно, что с ней происходило дальше, — но я знал: туша стремительно распухает и меняет окраску… И очень скоро на том месте образуется подрагивающий холмик лиловой желеобразной массы — совершенно безвредной, но практически неуничтожимой.

Бравый рыцарь Алисон в схожей ситуации лишился оруженосца — а потом долго пытался истребить тварь при помощи всего наличного оружия. Без успеха — масса легко пропускала любой клинок, тут же смыкаясь за ним. Не помог делу и большой костер из трудолюбиво нарубленных рыцарем сучьев. А на рассвете следующего дня холм вспух в двух местах — и наружу вырвались два новых Лиловых Шара. Рыцарь поспешил унести ноги, хотя Шары не проявляли агрессивных намерений и неторопливо улетели в лес…

Судя по быстрым и грамотным действиям лучников, сенешаль прекрасно знал и эту историю, и выработанный чуть позже метод защиты от Лиловых Шаров. Вполне возможно, что ему и его людям доводилось сталкиваться с прожорливыми летучими тварями. В любом случае ясно, что он не повторяет способ действий своего предшественника, Роже Ютена, — избегавшего приближаться даже к опушкам леса…

Для меня происшествие с Шаром оказалось более чем кстати.

За время вызванной им легкой сумятицы я успел без помех перекинуться парой-тройкой фраз с братцем Брокюларом — подтвердил свое обещание, задал пару вопросов и получил пару коротких ответов. Все на орочьем языке, естественно.

Заодно внимательно понаблюдал за Изабо — и сделал кое-какие выводы. С Шарами сестричка тоже либо сталкивалась, либо получила от кого-то исчерпывающую информацию — что это такое и чем грозит неосторожному путнику…

По крайней мере, излишнего волнения личико Изабо не отразило — даже в первые секунды, когда было неясно, сумеют ли орлы Маньяра оградить ее от Лилового Шара. Меж тем у святой сестры никаких лишних животин с собой нет. Значит, отправляясь в поход на Рыжего Эйниса, она собиралась пожертвовать при нужде орком-телохранителем, — или приберегла-таки на черный день арсенал заклятий…

А у меня, горемычного, самая слабая карта в намечающейся партии — лишь половинка кольца с неровно обломанными краями. Да еще многозарядный самобой «гнумьей работы» — не слишком-то убойный козырь против полусотни лучников.

Следующие пять лиг пути — до места очередного определения — ничем примечательным не ознаменовались. Разве что трупом молодой вилланки, обнаруженным в кустах как раз в тот момент, когда мы находились в наибольшем удалении от опушки, — срезали обширную пустошь, глубоко вдающуюся в лес. У мертвой девушки юбка из небеленой холстины оказалась задрана до головы, живот вспорот крест- накрест… Мерзкое зрелище, но автор его не имел никакого отношения к обитателям леса. Даже за шайкой Эйниса подобных дел не числилось — Рыжий хорошо понимал, что долго не продержится, восстановив против себя местное население…

Маньяр, неведомо для каких целей продолжавший играть роль сенешаля, озабоченного лишь соблюдением законности, провел на месте происшествия почти час. Составил подробный протокол, заставив в качестве свидетелей расписаться Изабо и меня. Отправил одного из лучников в ближайшую деревню, а второго оставил сторожить тело, когда мы двинулись наконец дальше…

Ну что же — если дело обернется плохо, вместо пятидесяти стрел в меня полетят лишь сорок восемь. Разница невелика, но все-таки в мою пользу.

Третье определение, сделанное под вечер, внятного результата не принесло. Не то принцесса покинула замок и держала путь куда-то (причем покинула совсем недавно). Не то попросту вышла из Тур- де-Буа на вечерний променад. Не то опять наложилась погрешность при ориентировке по сторонам света… Все варианты умозрительные и бездоказательные — особенно если учесть, как смертельно опасны и прогулки, и путешествия по здешнему лесу.

— Надо заранее поискать место для ночлега, — сказал Маньяр. — Где-нибудь здесь, поблизости от опушки, далеко отъезжать не хочется…

Он помолчал и добавил обыденным тоном:

— Завтра я намереваюсь предпринять вылазку в лес. Глубокую, до самого замка. Надеюсь, вы со