огромный, с черной шевелюрой, такой волосатый, что трудно было разглядеть его лицо. Джулия не удивилась, увидев в его руке нож.

— Что вы здесь делаете? — поинтересовалась она. — Предполагается, что вы слушаете оперу.

Халил улыбнулся:

— Твоя информация достоверна, но предоставлена моей службой безопасности. Мы всегда следим за Гибберманом, когда приезжаем в Нью-Йорк. Однажды ему удалось провести нас. Мы знаем, что ты посещала его. Не так ли, Стаф?

Гигант ухмыльнулся и дотронулся левой рукой до рукоятки кинжала, который сжимал в правой.

Халил продолжал:

— Гибберман с радостью поведал нам о том, что должно произойти сегодня вечером.

Джулия понимающе кивнула. А ведь этот подонок еще пожелал ей удачи!

— Но ты не должна обижаться на старика за то, что он проболтался. Когда Стаф хватается за нож, то даже мертвецы раскрывают свои секреты. Его можно назвать хирургом. Он кинжалом может играть на обнаженном нерве, как на скрипке. Это незабываемое удовольствие, дорогуша, и он не откажет тебе в этом.

Джулия усмехнулась, вспомнив, как заверяла Стена, что с ней ничего не случится. Ирония судьбы!

Да, здорово она влипла. Но как она могла догадаться о том, что Халил знает о Гиббермане? Она недооценила продуктивность работы службы безопасности богатого араба.

— Ладно, Халил, — произнесла Джулия, — кажется, я проиграла. Пускай твой человек отойдет от двери, и я тихо уйду.

Халил улыбнулся:

— Боюсь, тебе не так уж просто будет это сделать, дорогуша.

— Ты собираешься вызвать полицию?

— Возможно, я хочу преподать тебе урок. Стаф!

Великан медленно шагнул к ней.

Джулия произнесла:

— Я так и думала. Спасибо, Халил.

— За что?

— За то, что избавил меня от сомнений. Если они у меня и были, то теперь улетучились.

Она повернулась лицом к Стафу, а Халил тем временем скрестил руки на груди и улыбался в ожидании начала потехи.

Стаф поднял руки, сжав их в кулаки, согнул колени и расставил ноги. Джулия узнала стойку саудовских каратистов. Но у этой школы были свои недостатки. Стаф двинулся вперед с грацией, которую трудно было ожидать от человека такого роста. Его лицо приобрело свирепое выражение. Примерившись, он резко выкинул вперед левую руку, сложив пальцы в форме ястребиного клюва.

Но Джулия была к этому готова. Нырнув под летящую в ее сторону руку, она коротким, резким движением ударила Стафа по левой коленной чашечке. Он успел повернуться, и от этого сила удара смягчилась, тем не менее он был достаточно мощным, чтобы свалить Стафа. Он рухнул, и Джулия набросилась на него.

Но на этот раз ей не удалось застать его врасплох. Когда она подскочила к нему, он кошачьим ударом выбросил вперед руки и ноги, целясь ей в солнечное сплетение. Но девушка заметила опасность и, слегка отклонившись, врезала ему по губам. Ее острый локоть опустился на желудок противника, выпустив из легких воздух, а пока он приходил в себя, она откатилась от него и встала на ноги.

Ошеломленный Халил наблюдал за ними. С некоторым опозданием приступил к действию и он: сделал шаг вперед, приняв классическую позу метателя ножей. Оружие, которое он держал в опущенной правой руке, было традиционным йеменским ятаганом около восьми дюймов в длину, с загибающимся и сужающимся острым, как бритва, клинком. Он был сделан из пилы шведского производства и снабжен наборной рукояткой из рога носорога. На клинке выгравировали арабские буквы.

Глаза Джулии расширились, когда она увидела оружие.

— Ты абсолютно права, что боишься ятагана, — многозначительно произнес Халил. Свет поблескивал на клинке, напоминая подмигивание одноглазого василиска.

— О, я не испугалась, — заверила его Джулия, — а просто удивилась. Ведь запрещено добывать рог носорога. Он настоящий?

— Конечно, — сообщил Халил, делая молниеносный отвлекающий маневр. — Я предпочитаю убивать настоящим оружием.

— Очень рада это слышать. Значит, он очень дорогой?

Клинок нацелился ей в солнечное сплетение. Джулия прыгнула, и нож просвистел слева. Халил начал длинный и искусный арабский маневр, сопровождаемый гортанными выкриками, но не довел его до конца: левый локоть Джулии с силой обрушился на его лицо.

Кровь хлынула изо рта и носа Халила, он отшатнулся, и ятаган остался под левой рукой девушки.

— Я сберегла его для тебя, — произнесла Джулия, направляя клинок ему в живот. — Может, если его обагрить кровью, он будет стоить еще дороже?

Халил попытался провести обманный хук, но Джулия отбила удар, и ее кулак с треском влетел туда, где верхняя губа араба встречалась с носом, выбив четыре передних зуба и обнажив десну.

— Ты должен поблагодарить меня, — сказала Джулия. — Я поправила твой удар. И кстати, даже не обвиняю тебя в вероломстве.

Халил с воплями упал. Он катался по полу, хватаясь за голову. Густая кровь хлестала изо рта. Джулия брезгливо посмотрела на него, потом проворчала:

— Это займет тебя на какое-то время.

Она повернулась к Стафу. Гигант уже встал на ноги и, хотя с трудом сохранял равновесие, был все еще грозен. Если бы гнев мог убивать, Джулия умерла бы раз десять. Араб пошел на нее. Гигант весил намного больше худенькой девочки и со всей возможной яростью загонял ее в угол, прижимая к посредственной копии «Голубого мальчика» Гейнсборо. Казалось, ей некуда отступать. Выкрикивая арабские ругательства, Стаф рвался разделаться с ней.

Джулия долго тренировалась, готовясь к подобным моментам. В инструкциях Шен Ху по обороне особое внимание уделялось схватке без оружия. Однако он не считал себя специалистом в этой области и поэтому отдал ее в обучение Олла Хану, круглолицему мастеру из Исфахана. Хан, которого обманула ее красота, заявил:

— Я договорился с твоим мастером, что ты останешься со мной до тех пор, пока не побьешь меня в безоружной схватке. А на это может уйти вся жизнь, моя девочка.

На самом деле Олла Хан скончался в больнице спустя пять месяцев после этого разговора.

И теперь, когда Стаф предпринимал стремительную и необдуманную попытку добраться до нее, Джулия раздумывала не над тем, как отбиться, а какой метод обороны выбрать. А еще ей надо было решить, до какого состояния ей стоит избить его, а это в свою очередь зависело от того, во сколько он оценит ее жизнь. За несколько мгновений она решила, что этот большой волосатый мужчина, от которого дурно пахло, совершенно не ценил ее и лучшее, что он мог сделать для своего хозяина, это прекратить сопротивление.

Впрочем, у нее было мало времени. Она выбросила вперед правую руку, перейдя в контрнаступление. Стаф ударился об ее кулак и резко остановился. Ее пальцы вцепились ему в переносицу, потом она оттолкнула его. Он ударился головой о панель и чуть не сломал себе шею. Его глаза закатились, обнажив белки, и он плюхнулся на пол, как двести фунтов баранины.

Она отвернулась от него и посмотрела на Халила:

— Ты готов к следующему раунду?

Но Халил знал, что получил уже достаточно. Он пробормотал разбитым ртом:

— Не бей меня больше. Я — дилетант, а не боец. Я дам тебе все, что ты захочешь.

— Именно это я и хотела услышать, — произнесла Джулия. Она схватила подушку с кровати и сорвала с нее наволочку. — Наполни ее драгоценностями, — велела она. — И не клади туда всякий хлам, а не то я разозлюсь.

Халил, совершенно сломленный, не мог мечтать о подобном исходе. У него совершенно не осталось