— Теперь мы еще и полотенцевых ос имеем, — констатировал декан. — Просто замечательно, аркканцлер.
— Это в человеческой природе! — запальчиво воскликнул Чудакулли. — Когда что-то идет не так, человек, естественно, придумывает существо, которое… хорошо, хорошо, я буду осторожен. Я просто хотел сказать, что человек — существо мифотворческое.
— И что это значит? — поинтересовался главный философ.
— Это значит, что мы сами придумываем проблемы на собственные… — ответил, не поднимая головы, декан. — В общем, на то, что придумываем.
— Гм… прошу меня простить, господа, — вмешался в разговор Думминг Тупс, до сего времени что-то задумчиво писавший. — Мы предполагаем, что эти существа откуда-то возвращаются? И принимаем все вышесказанное за жизнеспособную теорию?
Волшебники переглянулись.
— А за какую же еще?
— Очень даже жизнеспособная теория.
— Да такой теорией войска можно вооружать!
— Чем-чем? Теорией?
— Ну, не одной ею, конечно. Должны быть консервы, приличные мечи, добротные сапоги…
— А это здесь при чем?
— Меня не спрашивай. Это он начал говорить о войсках.
— Может быть, вы заткнетесь? Все до единого! Никто никаких войск вооружать не собирается!
— А почему бы и нет? Им было бы приятно. в конце концов, страшдество приближается и…
— Послушайте, это просто фигура речи, понятно? Я имел в виду, что полностью с вами согласен, но выразился красочно. Войска сами о себе позаботятся, а мы сейчас должны думать о себе.
— По-моему, очень эгоистичная точка зрения.
— Ничего подобного!
— Это все-таки наши войска…
Думминг снова отключился. Вероятно, виной всему глубокие раздумья о делах мирового масштаба, сказал он себе. А пока мозг думает о важном, язык, почувствовав свободу, мелет что попало.
— Я не верю в эту думающую машину, — заявил декан. — И никогда не верил. Тут попахивает каким-то культом, а лично мне и оккультного хватает…
— С другой стороны, — задумчиво произнес Чудакулли, — в этом Университете только Гекс мыслит разумно и даже делает то, что ему говорят.
Сани неслись по небу, взрезая снегопад.
— Ничего не скажешь, веселая ночка выдалась… — пробормотал Альберт, крепко держась за мешки.
Полозья опустились на крышу дома рядом с Университетом, и кабаны, тяжело дыша, остановились.
Смерть снова посмотрел на жизнеизмеритель.
— СТРАННО.
— Снова предстоит поработать косой? — спросил Альберт. — Накладная борода и веселый хохот не понадобятся? — Он огляделся, и сарказм сменился удивлением. — Эй, неужели здесь кто мог помереть?
Но кто-то явно умер, потому что на снегу рядом с санями лежал труп.
Причем умер человек совсем недавно. Альберт, прищурившись, посмотрел на небо.
— Падать неоткуда, а следов вокруг не видно, — сказал он, когда Смерть взмахнул косой. — Откуда он взялся? Похож на стражника. Да его ж зарезали! Ничего себе, какая глубокая рана!
— Скверная рана, — согласился дух мужчины, глядя на собственное тело.
Потом он перевел взгляд на Альберта и Смерть, и выражение шока на лице сменилось выражением тревоги.
— Они забрали зубы! Все! Просто вошли… и… нет, погодите…
Очень быстро дух потерял очертания и растворился в воздухе, так и не успев договорить.
— Что все это значит? — спросил Альберт.
— У МЕНЯ ВОЗНИКЛИ СТРАННЫЕ ПОДОЗРЕНИЯ.
— Хозяин, ты видел значок на его рубахе? Точь-в-точь как зуб.
— ДА, ПОХОЖ.
— Откуда этот тип тут взялся?
— ОТТУДА, КУДА МНЕ ДОРОГА ЗАКРЫТА. — Альберт посмотрел на загадочный труп, а потом — на бесстрастный череп Смерти.
— Я все время думаю о том, как мы вдруг столкнулись с твоей внучкой…
